- Ход сделан, - пробуждаясь от глубокой медитации, вслух произнесла Элейн, чувствуя мощный всплеск Силы, исходящий из кабинета канцлера Палпатина, где не на жизнь, а на смерть сошлись два лучших фехтовальщика этой Галактики.
Она сидела в полумраке посреди просторного зала своих личных скрытых ото всех покоев, освещаемых лампами, излучавших тусклый алый цвет. За долгие годы, проведенные здесь в тени, она знала каждый миллиметр, каждый предмет занимал отведенное ему место. Пожелай хозяин ослепить её, навечно оставив в непроглядной тьме в этом месте, возможно, она и не заметила бы большой разницы. Признаться честно, ей не терпелось вырваться из этой клетки, тюрьмы, в которую её сослал повелитель, чтобы спрятать от джедаев, желавших уничтожить всё, что ей дорого, и отнять её собственную жизнь, но она терпеливо ждала своего часа. Ждала, пока прозвучат заветные слова из уст хозяина, пока через тьму он коснется её, позвав за собой в новый мир, что он построил для себя и для неё. И час этот близился, тьма наступала со смертью тишины в звоне скрещивающихся световых мечей, битых амфор, панорамных окон.
Она не видела, но чувствовала всё, что происходило неподалеку, словно была непосредственным зрителем дуэли, предрешившей судьбу старого мира, определившей падение мерзкого Ордена Джедаев. Сначала их было четверо. Джедаи слабы и беспомощны, поэтому напали группой, чтобы получить преимущество над одним единственным лордом ситхов. Четыре мастера джедая против одного владыки ситхов, их преимущество обернулось слабостью, и вскоре остался только один. Однако он силён, пожалуй, даже слишком, но всё равно не ровня Дарту Сидиусу, и всё же последний позволил себя одолеть, несмотря на то, что мог закончить дуэль несколько раз. Элейн ощущала опасность для жизни хозяина, ведь выживший джедай полон решимости покончить с ним раз и навсегда, в нём она чувствовала великий гнев, что струился сквозь него. Впрочем, всё вскоре встало на свои места, когда в залах Сената появилась новая могущественная фигура. Рыцарь-джедай, чьё присутствие подле хозяина она ощущала чаще, чем чье-либо ещё. Энакин Скайуокер, одолеваемый сомнениями и страхами, чувством вины и старыми и новыми обидами. Вот кого ждал Палпатин, вот ради чего было это представление.
В покои бесцеремонно и без какого-либо приглашения вошли алые гвардейцы Палпатина, но она знала, что они придут. Он предупредил за мгновение до того, как двери распахнулись и они показались на пороге. Один из них нёс одеяние на вытянутых руках, второй - тяжелый, богато украшенный плащ с капюшоном, а третий - коробку со специально подобранной обувью. В вопросах стиля и моды хозяин не терпел дилетантства, каждый элемент должен был дополнять друг друга, создавать цельный образ, нести определенный посыл. Она не сказала им ни слова, просто указав на место, куда всё это им следовало положить. Покорно они выполнили приказ и так же молча вышли за дверь, оставив её наедине. Сбросив с себя ночное платье из шёлка окрашенного в фиалковый цвет, она плавно подошла к наряду и, подцепив кончиками пальцев за плечи, подняла его перед собой, внимательно разглядев. Красивое и торжественное, черное и красное, как тьма и алый световой меч, тысячелетия олицетворявшие ситхов, оно обозначало триумф Великого Плана. Тысяча лет подготовки ради этого дня. Когда одеяние было надето, все завязки затянуты, пояс прилажен, плащ застегнут, она внесла последний штрих, пристегнув к поясу свой двусторонний световой меч.
- Я готова, - твердо и уверенно произнесла она, открывая двери перед собой легким взмахом руки.
В общих и потайных коридорах Сената стояла гробовая тишина, жизнь остановила своё течение в этом месте, и лишь Элейн со своим эскортом алых гвардейцев нарушала эту тишину шелестом подола и едва слышимым стуком каблуков. Она знала путь, по которому её вели, ровно как и место, к которому он вёл. Этот кабинет был её владениями, здесь она проводила больше времени, чем сам Палпатин. Отсюда она простирала свои руки в грязные секреты сенаторов, губернаторов, военачальников и всех-всех тех, кто когда-либо приходил к Палпатину. Здесь она получала свои указания от него, кого следовало убить, кого обокрасть, кого подставить. Здесь же он заставлял её испытывать душераздирающее чувство ревности каждый раз, когда его посещал Скайуокер, желая поведать Палпатину то о своих успехах, то о несправедливости, то о своих переживаниях. И каждый раз он находил поддержку и утешение, понимание и сочувствие, то, что Палпатин ни разу не проявил к ней за всё время. Это задевало её до глубины души, но она не злилась на повелителя, весь её гнев был сосредоточен на Скайуокере. Она чувствовала в этом отношении Палпатина к мальчику угрозу своему положению, своей жизни, а потому желала ему самой печальной участи.
И всё же у Палпатина был свой план, свое видение мира, свое целеполагание. В его игре в шахматы с самой Судьбой он полагался только на себя, остальные не более, чем пешки или другие может чуть более значимые фигуры в краткосрочной перспективе. В этот день он позвал её не просто так. Он мог бы выждать, дождаться, когда Скайуокер покинул бы кабинет, а после пригласить её, но он не стал, он пожелал, чтобы она стала свидетелем свершения истории. Элейн молча остановилась, приоткрыв вуаль, из-за которой открывался самый полный вид на кабинет канцлера. Здесь посреди зала на коленях перед владыкой стоял Скайуокер, на его щеках блестели слезы, а в глазах виднелась полная растерянность. Он был сломлен, в его мыслях был бардак, заглушаемый одним лишь криком: "Что я наделал?" Идеальная мишень для внушения, Дарту Сидиусу не нужно было больше стараться, чтобы склонить этого юнца на свою сторону, убеждать и обманывать, он сам пришел в его объятия, сделал всё возможное, что преклонить колено в поисках нового наставника. Элейн чувствовала и знала, что происходит. Владыка собирался сделать Скайуокера равным ему, дать ему имя, что должно было остаться в веках. В голокронах древних ситхов она слышала, что сама Сила истекает кровью каждый раз, когда учитель впервые произносит имя своего ученика и на свет рождается новый лорд ситхов. Несмотря на столько лет, Палпатин так и не нарёк её этим могущественным титулом, не признал своей ученицей, таков был замысел. Сначала её место занимал старик Дарт Тиранус, которому повелитель поручил управлять сепаратистами. Теперь её место занял выскочка Скайуокер, которому было предначертано, как герою Войн клонов, положить конец этому конфликту, а заодно и Ордену Джедаев. Она знала этот сценарий, но каков был исход, какие ещё тайные деяние должны быть совершены на пути, ей было неведомо.
"Дарт Вейдер," - произнесла про себя это новое имя Элейн, словно вписывая невидимыми чернилами его имя в свою тетрадь смерти. Она верила, что однажды ей будет суждено занять его место, раньше или позже, это случится. Она вновь прикоснулась к Силе, обратив всё вокруг себя во мрак, в котором она могла творить всё, что было ей душе угодно, видеть то, что невозможно узреть, и слышать зов самих душ. В этом мраке она видела ясно лишь дверь, которую открыл Скайуокер перед собой. Он неуверенно сделал шаг вперед навстречу тьме, но свет позади него не отпустил его до конца. Он колебался между светом и тьмой. Дарт Вейдер и Энакин Скайуокер в одном теле, схлестнулись в борьбе между собой за место под солнцем. От этого созерцания невидимой битвы между светом и тьмой внутри одного человека, потерявшегося среди сомнений и пороков, запутавшегося в самом себе, её оторвал голос господина, обратившегося уже к ней.
- Каковы будут приказания, владыка? - преклонив колено перед ним и опустив голову, вопросила она.

Со всей присущей ей элегантностью и грациозностью Элейн плавно выпрямляется в полный рост и мягкой поступью разрывает расстояние между ней и её повелителем, нежно заключая его руку в свои объятия. Это был своеобразный ритуал единства между ними, повторявшийся из раза в раз в каждую их встречу под покровом темноты. Она помнила каждую в мельчайших подробностях, обращаясь к ним в своих воспоминаниях, проигрывая вновь и вновь от начала и до конца. Он делился с ней своими мыслями, планами и мудростью, но вечно оставлял зазор, чтобы уместить её животрепещущий интерес и жажду знаний. И каждый такой миг возвращал её в прошлое к их самой первой встрече, когда он нашёл её и приютил. Она не помнила лиц своих родителей, но отчетливо помнила его голос, зазывавший её за собой, заверявший, что с ним она будет в безопасности и что он даст ей всё, чего она только пожелает. Его голос был теплым, но в то же время обжигающе холодным, от него веяло тьмой, но отчего-то именно она и притягивала, увлекая её безропотно следовать за ним. И она последовала за своим покровителем, за человеком, заменившим ему и мать, и отца. Сурового, требовательного, порой жестокого и глубоко ей ненавистного, но при этом умевшим найти нужные слова, чтобы ненависть в момент сменилась любовью, обожанием и преданностью. Абсолютной. Она верила каждому его слову, хоть и пропускала через паутину скепсиса. Падала перед ним ниц, не зная приласкает ли его рука её лицо или нанесет обжигающую пощёчину.
Сегодня был великий день и, несмотря на то, как сильно исказилось его лицо, он был доволен. В его глазах плавилось золото в раскаленной магме, а серость лица лишь подчеркивала это. Его взгляд был полон решимости и непоколебимости, он ждал этого момента долгие годы и разделил его с ней, которую столь долго готовил к этому знаменательному событию. Его обещания судного дня, когда все маски будут сброшены, враги обращены в пепел, а их власть воцарится над Галактикой наконец-то стали явью. Однако он не спешил раскрывать все карты сразу, предпочтя продлить этот сладостный миг, а потому начал издалека. Его слова ласкали её слух, внутри всё сжималось от признания её заслуг и достижений, её силы и мощи. Она боялась даже проронить хоть единый звук, чтобы не оборвать его речь, а, когда она услышала заветное слово, которого ждала долгие мучительные годы, Элейн перестала дышать. Ученик. Он заострил своё внимание на месте, что было её по праву рождения, по праву силы, но то, что он так легко подарил выскочке джедаю, который просто запутался в своих чувствах и стремлениях. Это слово несло в себе как пряник, так и кнут, что одним ударом рассёк её сердце надвое, причинив тем самым невыносимую боль от обиды и злости. Ей тяжело было скрывать это раздирающее надвое чувство. Но её обида невольно превращалась в гнев, но обращён он был вовсе не на повелителя, а на Скайуокера, которого её владыка буквально при ней нарёк титулом повелителя ситхов и даровал ему имя Вейдер.
Он сделал это специально, он хотел, чтобы она стала живым свидетелем этого момента. Именно здесь и сейчас вершилась судьба Ордена Ситхов, Республики и всей Галактики. И он не мог оставить её в стороне, знал, что она не простит ему, если он не даст ей стать частью истории. И сейчас он так же символически переступил через тело одного из магистров Ордена Джедаев, выказав тем самым не только презрение к джедаям, что посмели даже думать, что могут одолеть великого владыку ситхов, но и конец их доминации. Теперь джедаи были под пятой ситхов, а не наоборот. Их тысячелетняя месть вершилась здесь и сейчас. Кит Фисто, Аген Колар и Сэси Тийн. Три магистра джедая из Совета. Она знала их имена, знала их стиль владения световым мечом, излюбленные приемы и всё, что могло пригодиться в бою против них. Она знала, что Палпатин может в любой момент решить испытать её, а потому готовилась ко всему и сразу. Но он разобрался с ними сам, с тремя сильными фехтовальщиками, а ведь был ещё один, чей труп она так и не узрела. Способности повелителя глубоко восхищали её.
- Это была бы великая честь для меня, мой повелитель, - остановившись вслед за ним, ответила она на его слова, аккуратно положив вторую руку поверх его и склонив голову. Она верила его словам, знала, что ей уготовано место подле него ровно как и то, что ей суждено не единожды доказать своё право на него. Не за её красоту, не за красивые глаза или лесть он держал её при себе, включив в свой многолетний план, простирающийся на декады вперёд, а за её могущество, за её стремление сделать всё возможное и немыслимое для него.
Как только её и его голос умолкли, в кабинет ворвались штурмовики корусантской гвардии. Они были лояльны исключительно Палпатину и не служили ни одному генералу-джедаю, а потому от них не прозвучало ни единого вопроса, а в их сердцах она не учуяла и доли удивления или смятения. Джедаи были для них никем, а теперь были врагами, поскольку посмели покуситься на его жизнь. Но помимо них оставались и ещё сотни тысяч клонов, воевавших бок о бок с джедаями в кровопролитной Войне клонов. Она слышала тысячи слухов о том, как клоны становились не разлей вода с джедаями, которым подчинялись. Она не знала, как отреагируют они, когда вскроется, что джедаи истинные враги Республики, тысячелетиями высасывавшими кровь из неё. Обернут ли они своё оружие против джедаев? Ответ не заставил себя долго ждать.
Она молча кивнула на его приказ стоять и смотреть, как он своими словами вершит правосудие. Существование приказа шестьдесят шесть стало для неё неожиданностью. Он не сказал, что значил этот приказ и в чём заключалась его суть, но это было и не нужно. Она поняла и без лишних слов и объяснения, благо природа одарила её блестящим острым умом. Палпатин спланировал всё заранее в мельчайших деталях, он знал, что этот момент однажды настанет, и не световым мечом будут сражены их заклятые враги, а огнем бластерных винтовок клонов, которых джедаи считали своей собственностью. Это было невероятно, она знала, что Палпатин искусен в своем коварстве, что его стратегия и планы всегда опережали время, но чтобы настолько она даже вообразить не могла. Армия клонов создавалась долгие годы, а значит он уже тогда предвидел такой исход. Элейн пробрала легкая оторопь от осознания, что, возможно, само её существование, её роль была прописана им в плане задолго до того, как он её нашёл.
Элейн ответила на его молчаливый зов и подошла к нему. Перед глазами открывался потрясающий вид на ночную панораму Корусанта, центр всей Галактики, столицу Республики. Порывистый ветер нёс в себе свежесть и вкус великих перемен. Тысячи огней освещали их путь в новый мир, который Палпатин создал для них. Он молчал, словно ждал чего-то, а вскоре и шум аэромагистралей сошёл на нет. Весь мир словно окунулся в омут тьмы и тишины, её веки невольно опустились, закрыв глаза. И тогда она почувствовала, как вечная тьма расправляет свои плечи, гордо вытесняя свет, что до сего момента слепил её глаза. Она увидела обрывки видений, тысяч завораживающих картинок отражавших победу тьмы над светом. Она услышала тысячи голосов, издавших свой последний звук, скрежет сердце, разбитых предательством, абсолютную растерянность, что разила умы недальновидных ослепленных своей непобедимостью джедаев. В Силе открылась зияющая рана, из которой хлынула алая пульсирующая кровь, это было начало новой эры, в которой ситхам больше не нужно было прятаться. Их боль опьяняла, дурманила рассудок, придавала сил. Темная сторона была как никогда сильна. Из этой эйфории её вырвал голос повелителя.
- Я слышу песнь смерти, и она прекрасна, - с нескрываемым восторгом в голосе произнесла Элейн, сделав глубокий вдох свежего воздуха.
Но от этого прекрасного чувства не осталось ни следа, а былая легкость развеялась, как только она услышала имя того, кто украл положенный ей титул и место, которому поручили то, что жаждала всем сердцем сделать она. Но противиться воле владыки Сидиуса Элейн не смела, как и открыто выражать свою обиду и досаду. Она проглотила этот неприятный ком, подступивший к горлу, и терпеливо ожидала, когда будет определена её собственная роль. Их взгляды встретились, и в пламени его золотых глаз она нашла свое предназначение. Несмотря на свою веру в способности Дарта Вейдера, он чувствовал, что тот может, как и оправдать его надежды, так и допустить провал из-за своих собственных чувств, страхов, сомнений и эмоций, а её задача не допустить, чтобы из-за его ошибки, их с повелителем план дал трещину, пусть даже и совсем крохотную. Ему отводилась роль мастодонта, что должен был смести всё на своем пути, а ей чистильщика, что подчистит всё, что тот оставит на своем пути. Ей это было не ново. Она ситх-убийца, ситх-охотник. Таков был её удел, и она принимала его с покорностью и смирением, но жаждала совершенно иного, большего, более значительного.
Она не успела ответить на это ровным счетом ничего, так как её прервал появившийся буквально из ниоткуда клон. Таких ей ещё не доводилось видеть ни разу, он был не такой как все, она это чувствовала. В нём было что-то пугающее и одновременно привлекательное. Его черная броня идеально подходила к её наряду, словно намеренно была выкрашена в её любимые цвета. О его предназначении Палпатин говорил загадками, оставляя место для её собственных домыслов, но и в этот раз ей не понадобилось четких формулировок, чтобы понять кто этот клон и на что способен. В любой другой ситуации она могла бы подумать, что он не верит в её собственные силы, но сегодня она видела это в ином свете. Впервые он открыто показал её миру в своем истинном обличье, в своей настоящей роли. Не служанка, не танцовщица, не дама для утех, не дальняя родственница. Раньше она и думать не могла, что позади неё будут стоять солдаты, ждущие от неё приказов и указаний, чьи жизни будут в её собственных руках. Это был знаменательный день, когда ей больше не нужно было скрываться ото всех в тени.
- Охотник на джедаев, клон-охотник, - окрестила клона названием, идеально подходящим под род деятельности, Элейн.
Элейн оглядела клона сверху вниз, он был по-своему прекрасен в её глазах и ей не терпелось увидеть, на что он по-настоящему способен. Но всему было свое время и место, и она знала, что этот момент был близок как никогда. Она медленно вновь приблизилась к Дарту Сидиусу и склонилась перед ним, как он того желал. Его рука легла на её плечо, слегка сдавив его своими пальцами. В воздухе повисла тишина, а вслед за её приходом она ощутила вновь то же самое чувство, что и у панорамного окна, только в стократ более сильное. Это происходило неподалеку и она сразу поняла где. Вейдер прибыл в Храм Джедаев, заставив его пылать в огне.
- Учитель Скайуокера? - опешила Элейн от приятной неожиданности, но в следующую секунду в её глазах блеснул озорной огонь предвкушения и она произнесла - С удовольствием, владыка.
И как всегда Палпатин решил оставить ей самой решать и думать, как достигнуть поставленной задачи. Ни слова о том, где его искать. Впрочем, Палпатин не ценил бы Элейн столь сильно, не будь у неё таланта понимать его так, как никто другой не мог.
- Он последует за своим учеником и попробует его остановить. Я прослежу, чтобы после этой встречи выжил только Дарт Вейдер, если он и вправду достоен носить это имя, как вы думаете, или никто из них, - с легко читаемым презрением в голосе к ним обоим произнесла Элейн, намеренно сделав акцент на последней части предложения. - Что-нибудь ещё, мой повелитель?

Отредактировано Дарт Вэйл (2023-01-28 04:24:13)

Приятное сладкое послевкусие от прозвучавших ранее хвалебных слов в её адрес и отцовский прикосновений, которыми он далеко не так часто, как ей хотелось бы, одаривал её, обратилось в горький пепел на кончике языка, когда Дарт Сидиус разорвал дистанцию между ними, заняв место в своем кресле. В текущий момент он был похож на великого шахматиста, разыгрывавшего самую сложную партию в своей жизни против игрока равного себе по силам. И, к сожалению для Элейн, потенциал возможностей её фигуры он находил менее могущественным, нежели представляла она сама. Это был первый раз, когда он усомнился в её возможностях, в её силах и открыто заявил об этом. "Неужели повелитель верит в то, что какой-то джедай может одолеть меня в бою один на один," - пронеслась мысль в её голове, рассеяв улыбку на её лице. Слушать о великих победах Оби-Вана Кеноби над предыдущими учениками и их игрушками ей было неприятно, но она кристально чисто понимала обеспокоенность Палпатина. И в корне этой обеспокоенности лежала не тревога за её жизнь, а за то, чтобы в Галактике не осталось никого, кто мог бы ему помешать, особенно среди таких могущественных джедаев, как Оби-Ван.
- Дилентанты, старики и бездушные машины, - перебирая на пальцах всех названных повелителем личностей, о которых она все же имела определенное представление, избегая личности Дарта Мола, с читаемым презрением к ним в голове произнесла Элейн. Она и вправду презирала их всех до единого, поскольку повелителю пришлось тратить на них время, которое всецело принадлежало ей, даже если это и входило в его изначальные планы. Единственное, поражение Дарта Мола от рук того, кого ей поручали устранить, заставило её насторожиться, однако тот всё ещё был жив, а значит он не смог завершить дело до конца, убив его. К тому же на счету Дарта Мола были десятки оборванных жизней джедаев, он успешно сражался и выходил победителем из неравных схваток с превосходящими по численности врагами, и, пожалуй, следовало проявить осторожность перед тем, кто сразил его ещё будучи падаваном. Да и до неё доходили слухи и о мастерстве дуэльного искусства его ученика, Энакина Скайуокера, пусть и проверить лично ей было ранее не позволено. Глаза Элейн блестели золотом, а на лице отражалась твёрдая уверенность в своих силах. - Я не подведу, повелитель. Можете быть уверенны.
Впрочем, дальнейшие слова Палпатина всё же смягчили её нрав, заставив обуздать своё высокомерие, склонив голову перед ним в качестве извинения за проявленную дерзость. Если у Дарта Сидиуса был повод сомневаться в ней, значит ей стоило прислушаться к его мудрости и опыту и проявить осторожность. Не то, чтобы она не верила в его реальную обеспокоенность, но никто другой кроме нее настолько хорошо не знал его талант носить маски, под которыми могло скрываться всё, что угодно, но только не то, что он показывал. Впрочем, в такой великий день это можно было ему простить, провернуть такой грандиозный план, не выдав себя за столько лет пребывания под самым носом у джедаев, подвергнув себя к ежедневному риску быть раскрытым и убитым, и проиграть из-за чужой ошибки было бы непростительно. Так что ей стоило быть более благодарной за то, что он вовсе доверил ей столь ответственное задание.
- Вы как всегда слишком за меня переживаете, владыка, - с мягкой улыбкой на лице произнесла Элейн, наполнив свой голос наивными нотками. Она знала, что его слова наиграны и правдивы лишь отчасти, а он знал, что она это чувствовала, но ни один не был намерен обличить этот спектакль во лжи и притворстве. - Вы не пожалеете о своем решении доверить это дело мне, и я буду осторожна, как никогда.
Она ответила на его приглашение и позволила взять её под руку. Когда он подвёл её к клону, который всё это время терпеливо ждал своего часа, и сказал свои напутственные слова, она позволила себе то, что не позволяла никогда. Она осторожно, словно боясь обжечься о раскалённую магму, прильнула к его щеке губами, оставив на ней едва заметный след от поцелуя. Возможно, если опасения Дарта Сидиуса были обоснованы, то это могла быть их последняя встреча и в этот поцелуй она вложила всю благодарность, какую только носила в груди, за всё, что он для неё сделал за эти годы. Однако было то, что он не мог преподнести для неё на блюдце с голубой каёмочкой, месть. Он вложил в её руки меч, а остальное ей нужно было взять самой. Месть, которую она готовила все эти пятнадцать лет с того момента, как джедаи убили самого близкого и родного для неё человека после Палпатина. И первым в этом списке было имя Каурса Локхарта, человека испортившего жизнь ей и её матери. Она не могла отдать его жизнь в руки Дарта Вейдера, не могла позволить, чтобы её месть украл кто-либо. Поэтому она уже точно знала, куда ей следует направиться.
- Ведите, - коротко и решительно скомандовала она и, не оборачиваясь назад, последовала за ним к своей судьбе.
Они шли молча, но не было в этой тишине неловкости, наоборот, она была естественной, и воспринималась ровно так же, как и обращение к ней "моя госпожа". Ей нравилось звучание, что на мгновение, ей даже захотелось приказать клону вновь назвать её так, чтобы повторно прочувствовать эту сладость нового титула. С этого момента её жизнь начала стремительно меняться, пусть пока что это было и не столь очевидно. Эпоха в тени покоев своего повелителя уходила в прошлое, а вместе с тем начиналась её жизнь при белом свете, где лишь ей одной светит солнце. Они шли по залам сената, по которым она давно мечтала прогуляться, держа голову высоко поднятой, отличной от привычной ей тропой. Они шли, не скрываясь ни от кого. Сопровождение даже одного клона делало её важной персоной, которую никто бы не посмел остановить, а за спиной клона-охотника, готового убить за неё, подавно. Пусть ей ещё и не довелось оценить его в деле, она чувствовала в нём абсолютное повиновение и преданность ей.
Один верный клон - это хорошо, но когда каждый встреченный клон начал отдавать ей честь, она не смогла сдержать самодовольной улыбки полной искреннего счастья от этого момента. До этого она избегала скоплений клонов, чтобы не выдать себя, теперь же она шла среди них, как своя, и это придавало ей уверенности в своей победе над этим миром, который при рождении встретил её лишь жестокостью. Пока они шли через главный ангар, Элейн внимательно оглядывала всё вокруг: технику, клонов, дройдов. Весь ангар стоял буквально на ушах, всё говорило о том, что скоро произойдёт что-то ещё более значимое для Галактики, чем уничтожение джедаев. Что-то, что перевернуло бы всю Галактику с ног на голову и обратно, потрясло бы общественность. Но о том, что запланировал Палпатин на сегодняшний день, ей оставалось только гадать.
В тайном ангаре первым, что бросилось ей в глаза, был абсолютно новый космический корабль, каких она ещё никогда не видела. Он был не похож ни на что, производимое для нужд Республики и её армии, он был уникальным, а его формы и дизайн, словно кричали о грядущей новой эпохе. Даже на первый взгляд он был хорошо вооружен, оставалось верить, что пилоты, которые будут им управлять, соответственно подготовлены. И у опущенного трапа её ожидали ещё тридцать таких же клонов-охотников в чёрной броне десантников, вооруженных бластерными винтовками DC-15A. Четыре отделения, целый взвод, абсолютно верных и преданных ей бойцов, это был лучший подарок, который мог для неё сделать Палпатин. Конечно, она тогда ещё не знала, что в один день ей будет подчиняться гораздо больше людей, чем она могла себе представить, поэтому её восторгу не было предела, особенно, когда все они, как один, склонились перед ней, признавая её превосходство.
- Встаньте! - громко и властно повелела она, сделав призывающий подняться жест рукой, после чего прикоснулась пальцами рук к порш - Доставьте меня в Храм Джедаев, немедленно.

Отредактировано Дарт Вэйл (2023-02-02 03:36:06)

Власть опьяняла, а хор отозвавшихся на её волю голосов ласкал слух, как ни один комплимент на свете. Ещё вчера она тайком кралась по коридорам, словно серая мышь, пробирающаяся по закоулкам кухни в поисках хотя бы крупицы еды, избегая встречи с сенатской гвардией, клонами корусантской гвардии, сенаторами и даже протокольными дройдами, а сегодня она стоит во весь рост перед ними в своем истинном обличье, а они преклоняются перед ней. Их долг защищать её, убивать за неё и умирать, если потребуется, они её верные слуги и подвластны лишь ей. Идеальный мир, что рисовал ей хозяин во время их прогулок и встреч, зная как удручала её затворническая жизнь вдали от других людей. Теперь это уже было в прошлом, на горизонте вставало её личное солнце, которому было суждено освещать её путь в беспросветной тьме. И это обращение "госпожа", трудно представить не посвященному в её историю, как много оно несло в себе сакрального смысла для опальной наследницы альдераанского Дома Кайд, которую отверг весь мир. Она предвкушала тот день, когда она сможет вернуться домой и забрать всё то, что принадлежало ей по праву рождения, при этом отомстив всем, кто был против неё с самого рождения. Но всему было своё время. Эту и другую месть можно было свершить и позже, сейчас было важнее всего не подвести своего повелителя, возложившего на неё столь большие надежды.
- Ведите, капитан, - отозвалась Элейн, наконец-то разглядев клона во всей его красе вблизи и сумев определить его звание. Несмотря на то, что внешне, как на лицо, так и на броню, что носили, они были абсолютно идентичны, внутренне в Силе она всё же ощущала их несколько иначе. Тот, что сопровождал её с самого начала пути, был куда более мрачным, чем все остальные, в его душе царил штиль, в котором обитала сама смерть, с которой он встретился лицом к лицу, чтобы оказаться здесь и сейчас подле неё. Ей было неведомо, как именно и кто готовил этих клонов к услужению ей, но, почувствовав столь мощный отзвук Силы, он смогла взглянуть на них с трепетом и уважением. Это были достойные солдаты, оставалось только увидеть их в деле, настоящем бою против тех, кого их обучали уничтожать даже пусть и ценой собственной жизни.
- Как ваше имя, капитан? - принимая из его рук датапад, невзначай решила поинтересоваться Элейн. Времени на знакомства с каждым у неё попросту не было, да и непосредственной необходимости в этом в общем-то не было, но знать имя командира было критически необходимо из практических соображений. Датапад и содержавшаяся на нём информация в данный момент её не интересовали, зато корабль привлёк её внимание.
Издалека он не казался ей столь большим, но теперь, стоя вплотную к нему, она смогла в полной мере ощутить весь масштаб и его красоту. Черный как ночь, по форме чем-то напоминающий острие стрелы или наконечник церемониального копья на древних фресках и картинах менее цивилизованной эпохи. Холодный, как сталь, ждущая своего часа, чтобы нанести роковой удар, которого никто не ожидает. "Отмщение," - прочитала про себя она название, нанесенное краской на его корпусе. Оно идеально подходило этому кораблю, который был создан для неё по видению повелителя, который слишком хорошо знал её тайные желания и мечты. Элейн доводилось летать на разных кораблях, разительно отличавшихся друг от друга по размерам и форме, а также функционалу, но такого ей видеть ещё не доводилось. С первого же взгляда на него было понятно, что это отнюдь не просто транспорт, созданный с одной лишь целью перемещения из точки А в точку Б, а исключительное орудие с огромным потенциалом. Конечно, ей было нужно побольше узнать о его технических характеристиках, о количестве и виде установленных орудий, классе гипердвигателя и прочих системах, но, откровенно говоря, сейчас её голодным до зрелищ глазам хотелось всё посмотреть, а рукам - пощупать. Поэтому она не стала задерживаться снаружи и последовала за капитаном, решившего подняться не по парадному трапу, а по тому, что вёл в ангарный отсек.
Внутри корабль выглядел ничем не хуже, чем снаружи, он буквально сверкал от новизны, словно только вот-вот был доставлен из сборочного цеха. Внутренняя отделка выдерживала стиль корпуса и была представлена в черных тонах, разбавленных белыми и серыми элементами, при этом из-за хорошего освещения не создавалось перебора во мрачности. Ангар был достаточно большим, хоть и сейчас практически пустовал, если не брать в расчёт несколько спидеров. С визуализацией и пространственным мышлением у Элейн проблем не было, поэтому её воображение быстро представило то, что могло здесь уместиться помимо наземного транспорта.
- Когда вернемся, проследите, чтобы здесь установили телескопические опоры, чтобы можно было подвесить мой истребитель и при необходимости его опустить, но при этом оставить место для спидеров, - распорядилась Элейн, даже не задумываясь о том, что клон или она могут на самом деле не дожить до этого самого возвращения. Что бы там ни представлял себе Палпатин и как бы ни оценивал её силы, в себе и своем успехе она ни капли не сомневалась, иной результат был неприемлем.
Остальные помещения первой уровня она осмотрела лишь вскользь, отметив для себя лишь их назначение, чтобы в случае чего не заблудиться. Осмотреть свою собственность досконально, заглянув в каждый угол, она посчитала, что сможет позже. А вот второй уровень заставил её невольно забыть о какой-либо спешке и сделать то, что она не стала будучи на первом уровне. Без тени сомнения её покои на "Отомщении" были в разы лучше, чем те, которыми она довольствовалась на Корусанте в здании Сената. Здесь было всё и, возможно, даже больше, чем ей было нужно для комфорта. Корабль хоть и не предполагался как яхта для частных круизов, а носил исключительно военное предназначение, покои получились весьма уютными и роскошными. Здесь нашлось место даже для просторной кровати, на которой она могла бы распластаться звездочкой при желании, и весьма объёмного гардероба, который с лихвой вместил все её наряды: мантии, робы, платья, плащи и ещё много-много всего другого. Отдельная зона для медитации была тоже к стати, учитывая, что не пропускала ни единого звука извне, тем самым позволяя легче войти в медитативное состояние, отрешившись от всего, что могло её отвлечь. Рабочая зона покоев также заслужила её особо пристального внимания, в частности голографические модули, транслировавшие в данный момент картинку не только извне, но и внутри каждого отсека корабля со всех ракурсов за счёт установленных снаружи и внутри камер наблюдения. Также здесь был и свой рабочий терминал и все необходимые средства связи, что позволяло ей без лишней необходимости не покидать своих покоев. Определенно "Отомщение" заслуживало её внимания, Палпатин постарался, чтобы учесть все её потребности и предпочтения от и до, за что она ещё больше прониклась к нему благодарностью.
Последним в очереди, но не по назначению, стал мостик этого сверхмалого крейсера. По сравнению со всеми остальными уровнями этот был самым малым из всех, но при этом чувства тесноты не возникало. По всему периметру он был усеян приборными панелями, сотнями горящих индикаторов, рычагами и пультами для управления. Места здесь было предостаточно не только для двух пилотов, оператора радиоэлектронной борьбы, сидевшего в наушниках и не отрывавшего своего взгляда от мониторов, и стрелка-наводчика, тестировавшего все боевые орудия корабля перед взлетом, но и для самой Элейн, у которой было почетное место с лучшим обзором и удобным капитанским креслом с пультами управления на обоих подлокотниках.
- Продолжайте, готовить корабль, - не желая отвлекать их от работы, отмахнулась Элейн на их приветствие и грациозно заняла предназначенное ей место, закинув ногу на ногу, после чего обратилась к сопровождавшему её всю дорогу клону. - CT-6601, останьтесь со мной.
Если бы она не услышала предупреждение пилота о взлете и не видела своими глазами, как корабль пришёл в движение, она бы даже не поняла, что "Отомщение" уже сорвалось с места, отправившись в путь. Этот корабль был поистине удивляющим, совместив в себе и мощь, и скорость, и незаметность. Элейн бы нисколько не удивилась, узнай она сейчас, что здесь в довесок ко всему установлено что-то наподобие маскирующего устройства или устройство, позволяющее глушить связь даже на превосходящих его по размеру кораблях. Корабль на всех порах устремился вперед к её предназначению, открывая вид на ночь Корусанта, которой на смену приходило утро Нового Порядка. Их курс был проложен к знакомым очертаниям Храма Джедаев, охваченного пламенем пожара, испускавшего столпы черного дыма ввысь. От этого вида на лице девушки невольно появилась коварная улыбка полная удовлетворения. Столько раз она наблюдала издалека за этим оплотом зла в Галактике, представляя как он медленно обращается в пепел, развеиваясь по ветру, как его могучие колонны, башни и золотые статуи рассыпаются на куски, с грохотом падают вниз, поднимая клубы пыли. Вместе с тем, как горел Храм, а в нём самом на костях мерзких джедаев плясала смерть, тёмная сторона Силы торжествовала, воспевая великий день в истории Ордена Ситхов, и Элейн намеревалась добавить в эту песнь партию своего собственного сочинения и исполнения.

Отредактировано Дарт Вэйл (2023-02-02 20:10:14)

Чёрная космическая птица неслась на всех порах по направлению к долгой ночи, нависшей над Орденом джедаев и их символом хвалённого превосходства, Храмом, что касался облаков, возвышаясь на великом холме, преисполненном Силой. Тысячи лет, блуждая по великим залам и восседая в своих шпилях, они смотрели с высока на остальных жителей Галактики, делали то, что взбредет в их больные головы, убивали невинных, верша своё извращенное правосудие от имени Сената Галактической Республики, похищали детей, отрывая от грудей их матерей, чтобы завербовать в свои ряды. От мысли об этом Элейн невольно вспомнила фрагмент из своего детства, когда её пытались силком забрать на Корусант, унизив, избив и в конце убив самого родного для неё человека. Элейн сжала кулак, что есть мочи до скрипа, вложив это жест всю свою боль, гнев и ненависть, что охватывали её всё больше по мере приближения к заветной мести. Улыбка на её девичьем лице сменилась хмуростью, а цвет невинных голубых глаз стал похож на раскалённую до предела базальтовую лаву, извергаемую вулканом. Хоть клоны и не были от природы чувствительными к Силе, но источаемую ей тёмную ауру, от которой по коже пробегал колкий холодок, было невозможно не ощутить.
Элейн глубоко вздохнула, пытаясь обуздать всплеск чувств и эмоций, навеянных воспоминаниями прошлого, время от времени посещавших её во снах. Сильные эмоции были силой, питавшей ситхов, могущественным инструментов в руках способного воина, но без должного контроля могли лишь навредить, затуманив голос рассудка. Этот этап обучения уже давно был ею пройден, а горькие ошибки и неудачи запечатлены болью, которой за них ей позже пришлось расплачиваться, чтобы освоить их и никогда больше не допускать.
Тем временем корабль, подаренный повелителем, показал ещё один из своих сюрпризов в виде плаща-невидимки, мысль о которой посетила её при первом взгляде на него. Ей ещё не доводилось видеть ничего подобного и, по правде говоря, она даже не верила, что это вовсе возможно, пока "Отомщение" не начало исчезать прямо на её глазах под комментарии пилотов и протяжное гудение активации систем. Это был корабль с невероятным потенциалом, чёрной редчайшей жемчужиной посреди бескрайнего разнообразия посредственных жемчужин производства разных компаний.
- Доставьте меня в ближайший ангар, - обратилась к капитану Элейн, решив всё-таки отвлечься от созерцания корабля и посмотреть информацию на датападе, что передал ей пилот до начала полёта.
Планы и чертежи храма её мало интересовали, так как о назначении шпилей и о расположении тех или иных значимых для джедаев комнат и мест в храме она в общих чертах уже знала, а вот список джедаев, которые предположительно могли находиться здесь и сейчас, она начала листать с особым увлечением. По большому счёту её интересовало лишь одно имя, Каурс Локхарт, но оно не значилось в списках. Эта новость её расстроила, так как по пути она уже успела нарисовать далеко не один сценарий этой долгожданной встречи. Наверняка, для неё эта встреча значила много больше, чем для него, ведь он даже ни разу не видел её, бросив Мелианну задолго до появления Элейн на свет, и, может быть, даже не имел представление, что она всё ещё жива. Вряд ли он даже узнал бы её, хотя её почти сто процентное сходство с матерью было неоспоримо. Так или иначе, поворачивать обратно было поздно, ещё настанет час, когда состоится их встреча с Каурсом, а в данный момент в Храме было и без него много тех, кто мог утолить её жажду справедливости и мести.
Капитан клонов-охотников с кодовым номером CT-6601 или, как он представился ей, Призрак отдавал четкие и ясные указы пилотам от её имени, пока она была занята изучением всего, что могло ей пригодиться в дальнейшем внутри этих стен. Этот клон по-своему приглянулся ей, несмотря на то, что на первом уровне своего часа ожидали ещё тридцать один подобных ему. Она чувствовала, что с первого момента, когда он появился в кабинете Верховного Канцлера между ними установилась особая связь, ровно как и в момент, когда она узнала его номер и прозвище. Своим вопросом она сумела заставить его холодную душу трепетать, а вместе с тем завязать узелок на нити Судьбы, что связывала госпожу со своим преданной слугой. Без всяких сомнений, что этот день стал первым из тысячи, что им было суждено пройти бок о бок. И пока что она была всецело довольна им, его действиями и решениями. Ей даже не пришлось отдавать приказ стрелять в джедаев на поражение, он словно почувствовал её немой приказ, отразившийся лишь повелительным взмахом кисти кверху.
Она ни испытывала ни тени сожаления ни к джедаям, ни к их отпрыскам, которых они пытались спасти от неминуемой смерти. Они все этого заслужили и лишь в непроглядной тьме им было суждено найти свой конец. Во тьме, что насыщалась их отчаянием, сожалениями и горечью. Именно для этого она прибыла сюда вместе со своими верными клонами, чтобы отправить их всех в бездну, где всем им было самое место. Мрачная симфония Элейн началась со смерти падаванов и юнлингов, которых их собственные наставники и учителя загнали в металлическую ловушку, уничтоженную в мгновение ока лазерными пушками "Отомщения". Разрушительная мощь корабля поражала, как и его способность появиться из ниоткуда прямо перед носом у ничего не подозревающего противника. Однако даже она была не сопоставима с тем, на что была способна тёмная сторона Силы, и теперь настал её звёздный час, чтобы показать всё то, что она умела.
- Отлично, капитан, - не скрывая хищную коварную улыбку, произнесла Элейн под гром собственных аплодисментов. Она была довольна всем, что ей довелось увидеть за этот короткий промежуток времени. Элейн грациозно поднялась со своего кресла и, положив ладошку на нагрудник капитана, отдала приказ. - Держите дистанцию, я разберусь с выжившими джедаями лично, но не дайте ни одному из них сбежать. Если почувствуете угрозу моей жизни, только тогда вмешивайтесь. Я ясно выражаюсь?
Она не сомневалась в своих способностях и шансах на победу с превосходящим по численности врагом, учитывая то, что джедаи были дезориентированы и лишены своего духовного равновесия. Ну, а если её расчёт всё же окажется неверным, у неё всегда оставались на подстраховке клоны-охотники, которые смогут прикрыть её спину от глупцы, что попробует застать её врасплох.
- Опускайте трап, прямо сейчас, пилот, - решительно скомандовала она и, не дожидаясь ни ответа, ни возражения, стремительно, словно ветер, спустилась к ангару, где уже стояли готовые к бою клоны.
Корабль медленно ещё опускался на посадочную площадку среди горящих обломков взорванного им шаттла, когда Элейн, исполнив двойное сальто в воздухе, спрыгнула вниз, грациозно приземлившись среди испускавшего черный дым пламени. Сняв с пояса длинную рукоять светового меча, но не став его активировать, она плавным шагом направилась вперёд. Подол её мантии изящно тянулся за ней шлейфом, а по её стопам шла сама смерть, издавая неслышимую для ушей мрачную мелодию. Один из джедаев, что был ближе всего к шаттлу в момент взрыва, пытался подняться на ноги, попутно притягивая к себе световой меч, в его глазах читались боль и гнев, ведь на его глазах погибли те, кого он поклялся защищать. Но эти темные чувства заглушала физическая боль, мешавшей ему встать, чтобы сразиться с тем, кто совершил это злодеяние. Вид рыцаря-джедая корчащегося от боли и своего собственного бессилия на коленях приводил её в экстаз, а, когда алое лезвие одним взмахом рассекло его туловище от левого плеча до правого нижнего ребра, Элейн разразилась злобным смехом.
- Как же долго я ждала этого момента, - громко произнесла она, активируя второе лезвие светового меча, после чего закрутила его в бешеном вихре, показывая свое мастерство владения этим грозным оружием, которое с легкостью могло навредить своего владельцу, отчего давалось лишь единицам.

Бешеная пляска двух алых клинков по разные стороны светового посоха закончилась ровно в тот момент, когда до её ушей достиг злобный рык кота-переростка в ободранной короткой робе с зеленым световым мечом в руках. Возможно, причиной того, что он первым признал в ней заклятого врага всех джедаев, были обостренные чувства, свойственные этой галактической расе, а, может быть, все остальные были напрочь лишены чувств или просто-напросто туго соображали. Так или иначе, отнюдь не его скорость сообразительности привлекла Элейн в нём, а его гнев и первобытная дикая ярость, загнанного в угол животного. И как и у всех животных, попавших в западню, на замену смирению и покою, которому его учили долгие годы, в его душу пришло безумие инстинкта самосохранения, твердившее одну простую истину, близкую к философии ситхов, как ничто иное, "сражайся или умри". По сравнению с остальными джедаями, которыми правили скорее страх и растерянность, загоняя их в непроглядную темноту, застилавшую взор, его эмоции были сильнее, а значит могли придать ему в бою новых сил. "С этим надо быть аккуратнее," - подметила про себя Элейн, оглядывая своего главного противника из этой шестерки.
- Защитники Галактики, хранители мира и порядка, - не скрывая насмешки, громко произнесла она, пока клоны-охотники занимали предназначенные им места, создавая подобие боевой арены для неё. Вид прибывших клонов заставил джедаев насторожиться и приготовиться обороняться от града бластерных выстрелов, которых не последовало исключительно лишь благодаря её приказу. Без всяких сомнений начни клоны стрелять все шестеро были бы уже мертвы, но какой ценой. Нет, клоны ей могли ещё пригодится, а потому растрачивать их жизни на сломленных джедаев, не стоивших даже одного из них, она не собиралась. Посмотрев на сравнявшегося с ней Призрака, она лишь хитро улыбнулась, подмигнув ему, и плавным шагом, словно тень, пошла навстречу своим врагам, добавив. - Сломанные, преданные, раздавленные. Я чувствую ваш страх и отчаяние, и у них прекрасный вкус.
Безумный смех катара и последующая грозная тирада, сулившая ей поражение, лишь рассмешили Элейн, заставив остановиться в условном центре боевого круга и погасить свой световой меч, чтобы его жужжание не мешало слышать весь этот бред, что он нес. Пока он распылялся и рисовал в воздухе своим клинком узоры, намереваясь этим запугать её, она внимательно прислушивалась к своим чувствам и осматривала каждого своего врага одного за другим, подмечая их боевые стойки, то, насколько крепко и уверенно они держали свои световые мечи, как твердо стояли на земле, как бились их сердца. Они были слабы и напуганы, возможно, что ни одному из них, кроме, пожалуй, катара, ещё никогда не доводилось сражаться с ситхом в своей жизни, а вся практика дуэли на световых мечах сводилась к пресловутой отработке ударов в паре или нарезке беззащитных против светового меча дройдов.
- Похоже ты единственный джедай с яйцами в этой комнате, - не переставая усмехаться его пламенным речам, продолжила подначивать джедаев Элейн, терпеливо выжидая момента, когда они наконец-то уже сорвутся с места. - Гнев, ненависть, ярость. Я чувствую их в тебе. Опьяняет не правда ли?
Однако затыкаться и переходить от слов к действиям катар не собирался, а остальные застыли как болванчики, переглядываясь между друг другом. Темная сторона Силы мешала им соображать здраво и четко, как и тот факт, что пути ни вперед, ни назад для них с этого момента больше не было. Смерть молча выжидала своего часа, чтобы начать собирать души, расположившись на трибунах, напевая свою утонченную мелодию, струящуюся сквозь Силу. Элейн буквально могла видеть её присутствие за спинами джедаев, очередность смерти которых она определяла по детской считалочке, таким образом будучи солидарной с насмехательством ситха-убийцы над ними.
Бросаться первой в бой на всех шестерых разом было бы глупо, она в один момент загнала бы себя в западню, из которой уже не смогла бы выбраться даже при помощи клонов. Первый ход должны были сделать они, открыться для её стремительных ударов. Она чувствовала их тактику, просчитывала в голове, кто из них будет атаковать первым, а кто будет стоять на подстраховке, надеясь, что очередь скрестить с ней клинки до него дойдёт. Все вшестером ударить разом они не могли, а значит первыми в бой пойдут самые решительные, самые опытные из них. Но пока что она могла только гадать, кто же будет в лидерах, а кто в аутсайдерах, в то время как катар воспевал славу Ордена Джедаев, закладывал сакральный смысл в их борьбу, пытаясь воодушевить остальных на сражение. По правде говоря, от его воя, что гулким эхом разносился по ангару, у неё уже начинала раскалываться голова, а вся эта демагогия и джедайская ересь начинала порядочно утомлять. Впрочем, она понимала, что проблема даже не в самом катаре, что суетился на ровном месте, наворачивая круги из стороны в сторону, прожигая её взглядом, а в его бесхребетных товарищах, которые дрожали перед неизвестным врагом и его скрытой силой.
- Вы трусы, что прячут свою слабость за словами. Не можете даже себя защитить, не говоря уже о ком-либо ещё, - демонстративно утомленно зевнув, произнесла Элейн и, поняв, что словами их с места сдвинуть у неё не получается, придумала более изощрённый метод.
Самой лучшей насмешкой и провокацией по её мнению в этой ситуации могло стать оскорбление павших товарищей. Она бросила свой взор на тело джедая, которого она убила в первую минуту после приземления, потянув руку к нему, чтобы притянуть его голову с шеей и частью груди, но затем увидела выглядывающую маленькую детскую руку из под обломков шаттла. Не прилагая большого усилия, она аккуратно приподняла обломок крыла шаттла и, волоча тело мертвого юнлинга по холодному полу, притянула его к себе, небрежно взяв за пятку. Тело маленькой девочки с белокурыми волосами, измазанных копотью и сажей. Ей было не больше десяти лет отроду, и, к сожалению, старше ей уже не было суждено стать никогда. Пока Катар призывал других джедаев дать отпор врагу, Элейн всматривалась в её лицо, но, к своему глубокому удивлению, не испытала ни угрызений совести, ни своей вины за её смерть, но ей было жаль её. Жаль, что она никогда более не сможет увидеть рассвет, когда-либо кого-то полюбить, испытать чувство радости, всё это у неё отняли. Но не выстрел лазерных пушек "Отомщения", а джедаи, что оторвали её от груди матери, определив её жизнь служению своей секте. Она не знала, поступили ли так же джедаи по отношению к её родителям, как обошлись с её собственными пятнадцать лет назад, но сомневалась, что родители так легко могли расстаться со своим ребенком. Вина за её смерть была целиком и полностью на руках джедаев, и Элейн было суждено отомстить им за всё. Сжав волю в кулак, она, что были силы, метнула тело девочки прямиком к ногам джедаев.
- Вот ваш мир и справедливость, - со злобным оскалом прокричала им Элейн, перебив катара, что уже покраснел от своего ора. Каждое сказанное ей слово было сказано не спроста, однако откуда джедаям было знать про ситскую технику Дун Моч.
Элейн не знала точно, что именно всё-таки спустя столько времени ожидания привело джедаев в движение, то ли на них всё же подействовали мантры их лидера, или кощунство над телом мёртвой девочки, что она совершила, но бой наконец-то начался. Катар возглавлял атаку, как она и предполагала, а вместе с ним девушка-джедай немногим старше самой Элейн, возможно, его ученица или некогда бывшая ей. Двое других решили действовать в связке, а потому бежали ноздря в ноздрю, чуть ли не толкая друг друга плечами, и ещё двое шли на нее в арьергарде, время от времени поглядывая на клонов, ожидая удара в спину. Расстояние стремительно сокращалось, а Элейн ждала, до последнего, не активируя световой меч, который она держала всего одной рукой вместо двух.
За годы своего обучения фехтованию на световых мечах Элейн разработала свой особый стиль, который по ее мнению идеально подходил ей в бою, основываясь на неразрывной связке акробатических элементов, внезапных ударов и использования Силы. Частично он черпал свои основы из стиля, придуманного Дартом Молом, обладателя такого же типа меча, как у неё, однако он был слишком грубым, сочетая в себе элементы рукопашного боя, удары головой, которые повторить она не имела возможности. Поэтому, изначально делавшая ставку на третью форму Атару, Элейн решила разбавить седьмую форму, подстраивавшуюся под каждого фехтовальщика индивидуально в зависимости от множества факторов, элементами именно из третьей формы. Благодаря этому её стиль был крайне грациозным, она словно парила над противником, сбивая его с толку перемещениями, а затем нанося один удар за другим с неожиданных углов и направлений.
В самый последний момент, когда Катар с удивительной прытью решил нанести удар по ней сверху, она, прибегнув к стилю Траката, вводившему оппонентов в девяти из десяти случаев в заблуждение, подобно бабочке, порхая, ушла с линии атаки, вместе с тем ударив мощным разрядом молнии и телекинезом по двум джедаям по правую сторону от себя. Те не смогли вовремя среагировать, будучи готовыми наносить связку рубящих и колющих ударов, а потому её удар сработал как нельзя кстати, отбросив их в сторону обломков шаттла с болезненными криками. По ангару разнёсся душераздирающий крик, вскоре переросший в предсмертный хрип. Один из отброшенных ею джедаев в полете напоролся на острый обломок шаттла. Из его живота почти на десять сантиметров торчал зазубренный лист металла от обшивки, с которого слезть, не выпотрошив все свои внутренности, было просто невозможно. Второй же временно пропал из её поля зрения.
Девушка джедай решила воспользоваться моментом и ударить ей в спину, занеся меч, чтобы одним ударом снести ей голову, но подошла слишком близко, за что и поплатилась. Элейн, не шелохнувшись, будто бы её ноги примагнитили к полу, активировала лишь одно лезвие светового посоха, что было обращено назад, и ударом Шиак пронзила её под углом снизу вверх насквозь, попав четко в сердце. На лице Элейн промелькнула коварная улыбка, а её голова повернулась в сторону катара так, чтобы он увидел это. Девушка, шатаясь, повалилась на спину, и световой меч выпал из её рук, но Элейн не дала ему упасть следом за свой хозяйкой, как и выключиться. Вместо этого она с помощью Силы запустила его по дуге, чтобы тот ударил в спину катара и заставил его отвлечься на миг. Элейн же в это время сделала прыжок, стремительно перепорхнув через него в сторону и, активировав второе лезвие своего меча и разделив световой посох на двое, завертевшись в воздухе обрушила свои удары, применяя стиль Джар'Кай на двух определенных ею аутсайдеров в арьергарде. Мощными ударами она решительно начала сдавливать их в сторону клонов, державших ухо востро на случай, если будет отдан новый приказ открыть огонь. Время от времени она то и дело включала и выключала то один световой меч, то другой, заставляя джедаев промахиваться и наносить удары по инерции в пустоту. На одном из таких ударов, она подловила своего врага и, пока всё его туловище с головой было на уровне её пояса, она с разворота произвела удар Сай ча, лишив его головы одним взмахом, после чего сделала резкий перекат в сторону, уходя с линии атаки другого. Итак за считанные минуты этой неравной дуэли за счёт своей хитрости и коварства, она убила трёх из шестерых джедаев, значительно снизив их шансы на победу.

Отредактировано Дарт Вэйл (2023-02-04 02:19:12)

Великая жатва, столь долго поджидавшая в тени, царила в эту ночь по всей Галактике и в частности в Храме Джедаев на Корусанте, и Элейн было предначертано стать в ней тёмным жнецом, что собирает души и вершит над ними суд. Это был её пик славы, звёздный час, которого она ждала всю свою жизнь, чтобы отомстить и покарать, а тёмный владыка ситхов Дарт Сидиус вложил в её нежные руки орудие для исполнения этой цели. Более того изо дня в день прямо и косвенно он наполнял её знаниями и таинствами, что были недоступны простым смертным, а тьму в её душе подкармливал словно ручного зверя. "Докажи, что ты достойна стать преемницей моего наследия, и вместе мы уничтожим джедаев," - говорил он из раза в раз, ставя перед ней всё новые более изощрённые и сложные задачи, испытывая её на прочность такими методами, какие даже вообразить в здравом уме и рассудке невозможно. "Ты должна стать больше, чем просто убийцей, Элейн, ты должна стать самой Смертью во плоти," - повторял он из раза в раз, когда оценивал её методы для умерщвления противников. "Используй тёмную сторону Силы, своё коварство, хитрость, бей из тени непредсказуемо и быстро, таков твой путь," - наставлял он её перед каждым серьезным испытанием, которое должно было испытать её силы в сражении .
Все эти уроки и мудрые наставления не прошли для неё даром. Изо дня в день она оттачивала своё мастерство в соответствии с желаниями и заветами своего повелителя. Он никогда не звал её своей ученицей, а она никогда его - учителем, и тем не менее он её обучил и сделал это хорошо. Судьба каждого джедая, с которым её сталкивал Палпатин, будь он всего лишь падаваном или опытным рыцарем джедаем, была предрешена изначально. Кто-то умирал в неизвестности, даже не увидев лица своего убийцы. Кто-то умирал в страхе, пытаясь сбежать от сражения, будучи в конечном итоге настигнутым превосходной охотницей. А кто-то умирал в сожалении, что не был достаточно сильным, чтобы противостоять фехтовальщице, чей стиль боя был столь же непредсказуем, сколь стремителен и смертоносен. Она чувствовала себя уверенно во всех схватках, не проиграв ни одной, и эта дуэль не должна была стать исключением, вопреки превосходству в численности оппонентов.
"Их больше, чем нас, но мы умнее и хитрее их, и это станет их поражением," - сказал Дарт Сидиус ей однажды во время прогулки по ночному Корусанту, смотря в даль на возвышающийся над городом Храм Джедаев и предвещая закат их эпохи. Именно он вложил в неё эту непоколебимую уверенность, позволившую ей смело бросить вызов сразу шестерым джедаям без всякого сомнения, хотя она запросто могла приказать своим клонам-охотникам продемонстрировать свои умения. Достаточно было шквала огня бластерных винтовок, чтобы заставить их навечно умолкнуть и лечь хладными трупами в своей обители, но она предпочла сделать это лично, чтобы утолить свою ненасытную месть, чтобы доказать, что она достойнее, чем тот, что нёс смерть где-то вдали на другой стороне Храма. Возможно, она хотела, чтобы Палпатин узнал об этом, но в первую очередь она это делала для себя, чтобы испытать себя перед битвой с куда более серьезным врагом, чья смерть значила намного больше.
Однако из всех шестерых, пожалуй, лишь катар был на капельку ближе по силе к Оби-Вану Кеноби, остальные же были не более, чем расходным материалом, чтобы напитать алый клинок кровью. Впрочем, было в противостоянии с ним нечто ещё, что заставляло её стараться изо всех сил вывести его из себя. Ей было важно, чтобы он потерял всё, увидел смерть своих товарищей всех до единого, пока сам не упадёт на колени перед ней. Возможно, дело было в том, что ему удалось ущемить её собственную гордость, ведь он позволил себе насмехаться над ней, поставил под сомнения её талант, тем самым оскорбив не только её, но и повелителя. Поэтому, когда оборвалась жизнь его подруги, которая возомнила, что ударом в спину сможет покончить с ней, и по ангару разнёсся истошный полный отчаяния и боли от утери крик, её лицо расплылось в коварной улыбке, которую она не постеснялась ему продемонстрировать. Она знала, что это ещё больше распалит его чувства, которые ещё и до её прибытия в Храм уносили его в непроглядную тьму, столь далёкую от света и мира, которым он служил. Это было своеобразное доказательство слабости веры и убеждений джедаев, их лицемерия и лживости перед другими и самими собой, открытие их истинной сущности, в которой она и другие, кто пострадал от их тирании, видели лишь зло, но не как не добро.
Когда очередной джедай пал от её руки, лишившись головы на глазах у катара, она почувствовала, как тот достиг своего предела и был готов буквально растерзать её, если не световыми мечами, то собственными когтями. Ей понадобилось срочно перегруппироваться и обезопасить свой тыл хотя бы на время, пока она не получит инициативу над ним. Во время переката она отшвырнула от себя молодого тви'лека Силой и, встав на ноги, исполнив манёвр Джунг, тут же нанесла удар сразу двумя световыми мечами на опережение по Катару, показав ему свою решительность завершить начатое самой агрессивной формой Джар'Кай. Однако она не была готова к тому, что он притянет второй световой меч и сам ринется на неё, используя ту же форму. Поэтому из формы Джар'кай она мгновенно перешла в её близнеца Ниман, сосредоточившись на своей защите. Каждый его рьяный удар, она изящно парировала либо уводила в сторону, каждый раз будто бы ускользая в самый последний момент из под его клинка, что приводило его в ещё большее бешенство. Это была игра на грани лезвия меча, где она испытывала предел и глубину того, в какие темные дебри она может завести своего оппонента. Это приносило ей удовольствие, которое оно не скрывала от него, а наоборот демонстрировала, отражая его в коварной улыбке и блеске золотых глаз.
Впрочем, сдерживать его порыв было нелегко, ведь из раза в раз удары становились всё сильнее и сильнее, благодаря тому, что тёмная сторона Силы подпитывала его в обмен на угасающую ясность рассудка. При этом он буквально не выпускал её из своей хватки, заставив забыть о какой-либо возможности перейти в контратаку, но тут ей помог ранее отброшенный в сторону тви'лек, который оправился после её толчка и неудачного приземления, подкосившего его на одну ногу. Глупец решил подобно убитой ранее Элейн девушке ударить её в спину, воспользовавшись тем, что всё её внимание отнимал катар. Однако вывих ноги и легкий приступ ностальгии и воспоминаний сыграли с ним злую шутку, лишив его преимущества внезапности. Потребовался миг, чтобы бросить в его сторону искореженный лист металла, который пусть и не отбросил его, и не ранил, но сбил его концентрацию до нуля, открыв для второго за эту молниеносную дуэль Сай ча. Голова, отделенная от тела, падает на пол и катиться под ноги катару, отвлекая его на короткий миг от безудержной атаки. Миг, который был нужен Элейн, чтобы разорвать дистанцию, лишив катара преимущества. Однако что его, что её на мгновение от их дуэли, стремившейся к концу отвлекла удирающая на утёк, не оглядывавшаяся назад, наутоланка, которую Элейн одарила разрядом молнии ещё в самом начале битвы.
Вид неотвратимости смерти на крыльях темного жнеца, уготованной для них тьмой руками Элейн, совершенно лишил её рассудка. Её разум был окутан страхом, животным ужасом, а глаза застилала белая пелена. Возможно, она осознавала, что ей не спастись, но инстинкт самосохранения тянул её вперёд в сторону оцепления клонов-охотников, которые всю дуэль ждали своего часа, ещё до приземления получив приказ никого живым не упускать. Элейн даже не пришлось отдавать приказ повторно, Призрак в очередной раз сделал это за неё, дав беззвучную команду своим людям открыть огонь на поражение. Десятки бластерных болтов пронзили наутоланку на сквозь, даже не дав малейшего шанса отразить хоть один выстрел. Её обмякшее тело почти неслышно упало на холодный металлический пол, а вместе с тем катар остался абсолютно один.
- Твои друзья мертвы, а ты предал всё то, во что верил, - рассыпаясь в смехе, громко произнесла Элейн, вновь прибегнув к Дун Моч, чтобы окончательно вывести катара из равновесия, сделав его уязвимым и слепым. - Посмотри на себя, как низко ты пал, но спасти ни себя, ни их не смог. Сдавайся, и я подарю тебе легкую смерть.
Как она и ожидала, её слова лишь подтолкнули катара вновь броситься в атаку, но в этот раз она была уже готова, зная как он двигается, как мыслит, как реагирует. Она вновь, как и в самом начале битвы, не двигалась с места, молча наблюдая за тем, как он несется в её сторону с синим и зеленым световыми мечами. И, дотянув почти до последнего, она одним ловким движением Сун Джем разрубает синий меч, не принадлежавший катару, в области эмиттера, попутно отрубив указательный палец, который он держал на нём. Лишив своего врага преимущества, Элейн вновь скрещивает с ним сначала один клинок, затем второй, чередуя их для атаки и защиты от шквала ударов его Шиена. Удар, блок, контратака, блок, удар. Завораживающий танец красных и зеленого клинков, победитель в котором мог быть только один. В отличие от неё катар не знал о коварстве тёмной стороны Силы, которая при недолжной осторожности в ответственный час, подобно удаче, может просто на просто отвернуться от неопытного адепта. Она тянула его сражаться дальше, вопреки тому, что тело кричало остановиться, чтобы перевести дух и силы. Прилив адреналина, выброшенного гневом и яростью, исчерпал все его ресурсы до последней капли, и на место необычайной силы пришла слабость. Каждый последующий его удар был слабее предыдущего, а блок не увереннее. Элейн могла бы завершить дуэль одним ударом, но вместо этого она решила извести его до конца, чтобы перед самой своей смертью он понял, что проиграл ей ещё до того, как она активировала световой меч. С легкостью ветра она ускользала от его ударов в пустоту и на развороте производила приём Шиим, нанося небольшую рану краем лезвия то одного, то другого светового меча. В конце концов она не оставила почти ни одного живого места на его руках и ногах, но он из последних сил пытался безуспешно достать её, судя по всему, веря, что один точный удар может изменить для него всё.
- Всё кончено, джедай, - с надменностью произнесла она встав позади него, чтобы не закрывать ему обзор на своих погибших товарищей, после того, как в мгновение ока произвела два последовательных приёма Чо сун и Шиак, ставшими точкой в их поединке.
От созерцания своего искусства Элейн отвлёк Призрак, выразивший почтение её мастерству, оттачиваемого годами ради сегодняшнего дня и этого самого момента. Она плавно повернула голову в его сторону, молчаливо взглянув него с признательностью, а затем обвела взглядом всех остальных клонов, которые были будто заворожены этим зрелищем.
- Это только начало, капитан, - многообещающе и решительно произнесла она, соединяя свои два клинка вновь воедино, после чего её взор устремился вдаль. - Сначала я хочу добраться до командного центра, чтобы узнать о местоположении одного конкретного джедая. На пути не щадите никого, капитан.   

Тьма сгущалась и, казалось, если протянуть руку, то можно было ухватиться за её густую чёрно-фиолетовую с отблесками алой крови дымку. Она стремительно расползалась по всему Храму джедаев, как чума, поглощая всех и вся на своем пути и ни один джедай, свято верующий в торжество света, как умерщвлённый Элейн катар, перед смертью павший в её объятия, не мог ей помешать. Элейн же предстояло сделать всё возможное, чтобы удовлетворить её желание, и за считанные минуты своего нахождения в стенах Храма она успешно продемонстрировала свою готовность сделать это. Шесть рыцарей-джедаев пали от её руки и ещё один был убит её верными клонами-охотниками, не позволившими сбежать той, что поддалась трусости. Итого семь жертв, столь любезно принесенных во славу тьме.
Элейн деактивировала световой меч, грозное оружие, которому предстояло пролить сегодня ещё немало крови, оборвать не одну жизнь, и повесила его на пояс. Она была горда собой и своим кровожадным деянием, которое не осталось без восхищения со стороны её верных слуг в черных под стать её робам доспехах. Она чувствовала, что взгляд каждого из них был обращен на неё в молчаливом преклонении перед её силой и мощью. Этот смертоносный танец в её исполнении, наполнивший полыхающий ангар сладким мучительным криком, что останется здесь на долгие века, напоминая всем, что здесь в эту ночь на костях Ордена Джедаев плясала сама Смерть, посыпая всё вокруг горьким пеплом. Воистину она была удовлетворена своим искусством, результат которого открывался перед ней, как живописная картина на выставке в галерее. Это была мрачная картина, но неотразимая под стать той, что училась у Дарта Сидиуса, великого владыки ситхов.
- Командуйте, капитан, - произнесла она, положив свою руку, ещё мгновения назад безжалостно несшей смерть, ему на плечо с удивительной нежностью и благодарностью за то, что он верил в неё до самого конца, не нарушив отданного ей приказа. Она оценила его безоговорочную преданность, а потому была готова вверить себя в его надежные руки.
Элейн внимательно следила за тем, как он грамотно и четко отдавал приказы, своим солдатам, в каждом из которых она чувствовала не менее сильное стремление служить и силу, способную побеждать обученных Силе и владению световым мечом джедаев. "Интересно, кто обучал их всему этому," - на момент задумалась Элейн, когда увидела у каждого из них вибротопоры и электропосохи. Тот, кто готовил этих солдат для сражения с джедаями, явно знал, как их убивать правильно и наиболее эффективно. Конечно, убить джедая может любой, кто умеет управляться с бластером с дальнего расстояния, воспользовавшись удобным случаем, но не каждый будет готов бросаться на световой меч с оружием ближнего боя. И как давно этих клонов готовили для этого? Ответов на эти вопросы у неё не было, да и по правде говоря спрашивать сейчас было не самое лучше время, но для себя она решила, что вновь вернется к этим вопросам, когда всё закончится.
Громкое эхо голосов клонов разнеслось по храму, и она почувствовала новый прилив сил к успевшему подустать за время пусть и короткой, но очень насыщенной битвы телу. Хоть со стороны и могло показаться, что сражение далось ей легко, а джедаи будто бы сами напрашивались на световой меч, на самом деле вся эта грациозность и внешняя легкость требовали от неё непревзойденной концентрации и контроля за каждой мышцей своего тела. Только так, полностью сфокусировавшись на дуэли, можно было победить. Допустить даже малейшую мысль о том, чтобы расслабиться, могло стоить жизни. Воодушевленные катаром джедаи свято верили в свое превосходство в численности и силе над ней, а потому допускали наиглупейшие ошибки, отвлекаясь на своих товарищей или на иллюзию беспомощности Элейн в тот или иной момент. Она же твердо и четко уяснила, что недооценивать врага равносильно готовности напороться на его световой меч, но это не мешало ей бросаться в бой, веря в свои превосходные таланты и умения, которые даже не снились ни одному джедаю.
- Старайтесь заставить их разделиться, отбейте одного от стаи и он станет легкой добычей, - решила поделиться своей хитростью, которая по её мнению могла пригодиться клонам в дальнейшем, Элейн, после чего последовала за Призраком и остальными клонами.
Их путь лежал по большим и длинным коридорам, ставшими полем битвы между армией клонов из 501-ого легиона и джедаями, застигнутыми врасплох. План её повелителя был безупречен и даже она, его ближайшая приближенная до конца не ведала о сути его грандиозного замысла, который в одночасье оборвал жизни тысяч джедаев по всей Галактике. И всё же обычные рядовые клоны не были готовы к бою с таким противником. Она медленно шла подле Призрака, внимательно разглядывая результаты разорения Храма. Пока они шли она насчитала десятки джедаев и сотни клонов, погибших ради исполнения великой мести ситхов, вынужденных прятаться в тени тысячу лет ради этого самого дня. Власть джедаев, как и их род подходили к концу. Ей было не жаль ни детей, ни стариков, она их не знала и знать не желала, а потому без малейшего сожаления перешагивала через них, как через мусор, который кто-то раскидал по дороге и клоны-охотники делали то же самое. Элейн впервые была в Храме джедаев, а потому её внимание время от времени приковывали фрески на стенах, посвященные джедаям, их мудрости и героизму, великим свершениям ради мира и порядка, которыми они кичились на каждому углу и о которых вещали из каждой бочки. Это было омерзительное лицемерие, ведь она точно знала, что на самом деле они представляли из себя, однако Палпатин учил её находить прекрасное в объектах культуры, даже если их создатели не были таковыми. Впрочем, большинство из этих творений теперь было бесповоротно испорчены следами от бластерного огня и порезами оставленными световым мечом, но в какой-то мере отныне их можно было воспринимать по новому, ведь за их текущим видом лежала своя история.
- Разумеется, командующему пятьсот первым легионом незачем знать, что мы были здесь, - игриво ответила Элейн, осознав, что Палпатин точно знал, куда она отправится в первую очередь. Всё же его умение точно чувствовать её и предугадывать её действия поражало её, несмотря на то, что он демонстрировал это уже не одну сотню раз. Впрочем, в этот раз она не пыталась перехитрить его, а потому ни капли не скрывала своих намерений ни от него, ни от себя самой.
Со стороны повелителя было мудро отдать подобное распоряжение, ведь требовалась предельная осторожность, чтобы не сбить Скайуокера с его пути, позволив ему и дальше делать то, что от него желали. Однако было в этом и то, что навевало на неё раздумья об истинных целях Палпатина на счет него и на нее, ведь так или иначе их судьбы с этого момента были связаны. Ситхов могло быть всего лишь двое, не больше и не меньше, и в момент, когда Энакин Скайуокер получил свое новое ситское имя, их вновь стало двое после смерти графа Дуку. Однако в их последний разговор он предельно четко дал понять, что лучше ученицы, чем она, больше на свете нет, а значит положение Дарта Вейдера было весьма шатким. К тому же, он держал его в неведении о её существовании и приложил дополнительные усилия, чтобы так и оставалось впредь. "Неужели всё это спектакль, чтобы..." - начала строить свою догадку Элейн, но отвлеклась, почувствовав рядом слабую полную дрожи ауру Силы, которую кто-то весьма неопытный пытался так отчаянно скрыть. Палпатин научил её этому мастерству сокрытия себя в Силе от глаз и чувств джедаев, и это был, пожалуй, самый жестокий урок из всех, что он ей давал. Для этого они играли в прятки, однако искал всегда он, а пряталась она, и каждый раз, когда он её находил, она испытывала боль, которую не пожелаешь никому. Она настолько мастерски освоила этот прием, что могла поддерживать своё сокрытие почти бесперебойно, никак не выдавая себя.
- Смотрите в оба, капитан, - тихо, чтобы не спугнуть жертву, обратилась к нему Элейн, оглядываясь по сторонам в поисках притаившегося джедая.
Впрочем, не прошло и минуты, как все клоны из пятьсот первого легиона в ангаре, который не затронула битва, пришли в движение при виде приближающегося на всех порах спидера. Элейн жестом дала команду прекратить поиски и ждать, почувствовав, что их цель сама себя обнаружит в скором времени, попробовав воспользоваться ситуацией. И по правде говоря ей было уж очень интересно увидеть, кого принесла нелегкая в столь поздний час в такое опасное место на Корусанте. Какого было её удивление, когда в прибывшем она узнала сенатора от Альдераана, Бейла Органу, известного приверженца демократии, пацифиста, извечной занозы и в каждой бочке затычки. Она имела весьма негативное впечатление об этом человеке, который был её земляком. Как-то Палпатин даже приказал ей следить за ним и выкрасть документы, связанные с докладом о недопустимости наращивания армии клонов из-за риска дополнительной эскалации военного конфликта из его офиса в здании Сената. Тогда Элейн проявила себя с блеском, добыв для своего повелителя не только то, что он требовал, но и то, что он желал заполучить в свои руки. Сведения, которые позволили ему обуздать рьяного сенатора и поставить того на место, чтобы он хотя бы на время прекратил вставлять ему палки в колёса.
Теплого приёма в Храме Джедаев, в общество которых сенатор Органа был ранее вхож, он не получил, клоны весьма быстро и доступно дали ему понять, что ему здесь больше не рады. Элейн чувствовала его смятение, которое не давало ему даже правильно мыслить в этот момент. На её лице непроизвольно появилась коварная улыбка, но причиной тому было кое-что другое. Падаван, что так упорно пытался спрятаться наконец-то выдал себя, выглянув из-за своего укрытия, чтобы посмотреть есть ли у него возможность сбежать, воспользовавшись тем, что почти все клоны в ангаре отвлеклись на сенатора. Однако, поняв, что помимо клонов в сине-белой броне есть ещё и другие клоны в черной, он попытался спрятаться обратно, чтобы дальше выжидать удобного момента. Однако Элейн не позволила ему этого сделать и легким взмахом руки опрокинула в бок ящики, за которыми тот прятался. В глазах падавана сверкнула паника, когда их взгляды встретились. Однако стоило отдать должное мальчишке, он весьма быстро сообразил, что стоять на месте, ожидая смерти заведомо проигрышный выбор, а потому побежал прочь к своему единственному спасению в лице сенатора, который ещё не успел улететь восвояси. Своим синим световым мечом, весьма ловко для малявки он начал прорубать себе дорогу к свободе, перескакивая от одного клона к другому. Элейн же даже не дернулась с места, позволив клонам решить этот вопрос самостоятельно. Это была слишком мелкая рыбешка по ее мнению, чтобы бежать за ним, через весь ангар, поэтому она стала просто наблюдать. К сожалению или счастью, попытка побега весьма быстро провалилась, а с посадочной площадки послышался возглас полный отчаяния. 
- Да, я в курсе, доводилось слушать его речи в Сенате, - с пренебрежением и толикой презрения в голосе ответила Элейн, после чего, на секунду задумавшись, добавила. - Пусть уходит, смерть сенатора вызовет слишком много вопросов и ненужных проблем. Я сама с ним разберусь позже, если будет такова воля повелителя.
Элейн сняла с пояса световой меч и сделала глубокий вдох, отпуская все ненужные мысли перед приближающимся боем и прислушиваясь к своим чувствам. Там неподалеку она не чувствовала боя, она чувствовала расправу над сломленными и ослабевшими, выбившимися из сил джедаями, попытки спастись вопреки всем невзгодам, что выпали на их долю.
- Их время вышло, капитан, поможем же им осознать это.

И всё-таки, Сила была несоизмеримым источником могущества, превосходящим по своей разрушительности любое рукотворно созданное оружие или даже армию клонированных солдат, которых с детства готовили к войне, ровно как и световой меч в руках одарённого, пусть даже и не зрелого, и неопытного, был ультиматумом в любом сражении. Элейн внимательно наблюдала за тем, как подросток, которому от силы набралось бы лет двенадцать от роду, проворно вырезал почти целое отделение клонов на пути к своему спасению. Конечно, его движения были неотёсанными, в них не было ни плавности, ни точности, возможно, даже достигнутому результату он был и вовсе обязан лишь Силе, что направляла его световой меч, но вместе с тем обычным рядовым клонам нечего было ему противопоставить, кроме количества одновременно выпущенных бластерных болтов в его сторону. Будь он опытнее, вне всяких сомнений мальчик достиг бы своей цели, оставив позади себя мертвые тела в белых доспехах с синими полосами, которыми был усеян практически весь храм. Тем не менее результат его побега был заранее предрешен, исключительно поэтому Элейн не стала вмешиваться, решив на этот раз побыть просто зрителем, наблюдающим за происходящим действом. Когда всё закончилось, ангар наполнился рутиной, которая её мало интересовала. Раненным начали оказывать первую медицинскую помощь и готовить к транспортировке в госпиталь, а мертвым велели обождать лучшего момента, когда будет время их оплакать и подготовить к отправке в последний пункт назначения из всех возможных.
Элейн же ждало своё собственное сражение впереди в главных залах Храма, где одни из последних выживших его защитников сражались не на жизнь, а на смерть. Туда её влекла тёмная сторона Силы и невидимая рука повелителя, что бережно подталкивала её в спину, как родитель своё дитя, которому предстоял самый сложный экзамен в его жизни, определяющий его путь и уклад жизни на десятилетия вперёд. Сегодняшний день был и вправду судьбоносный не только лишь для Элейн, но и для всей Галактики, и ей было суждено поставить на кон свою жизнь, чтобы всё прошло так, как задумал Палпатин. Великий план, который вынашивало не одно поколение ситхов, но реализовать который оказался достойным лишь он. Год за годом он подталкивал Орден Джедаев к краю бездны, и с началом Войны клонов был запущен обратный отсчёт до падения. И в этот самый момент, когда все фигуры оказались на своих местах, а взор врагов затуманен темной стороной, набравшей силы за время войны, был объявлен шах и мат. Тысячи джедаев, словно опрокинутые с доски фигуры, исчезали по велению его руки, сокрушаемые двумя световыми мечами в лице Энакина и Элейн и миллионами бластерных винтовок направленных им в спины клонами великой армии Республики.
Впрочем, клонам, штурмовавшим Храм Джедаев, пришлось идти буквально в лобовую атаку на изменников Республики, что несомненно привело к большим жертвам. При должно умении в обращении световой меч позволял беспрепятственно держать оборону против пяти и более клонов одновременно, отражая либо в стороны, либо в стрелявших бластерные болты. К счастью для клонов большинство рыцарей-джедаев и мастеров Ордена были на передовой, а в храме остались падаваны, юнлинги и в основном те, кто дальше архивов реального боя не видел. Однако клоны-охотники были совершенно из другого теста нежели рядовые клоны, привыкшие к боям с дройдами в линейном построении, и, судя по их вооружению, а также тактическому руководству, озвученному Призраком ранее, их лобовой бой совершенно не пугал. Скорее наоборот он их манил. Спускаясь в лифте в компании Призрака и одного из отрядов, Элейн чётко ощущала их решимость броситься в бой чуть ли не с голыми руками на одарённых Силой адептов, они не ведали, что такое страх, их этому не обучали. Элейн окинула взглядом капитана ещё раз, словно пытаясь заглянуть за черные доспехи, после чего перевела всё свое внимание на его короткий брифинг.
- Пусть трусы бегут, пока могут. Наша первоочередная задача лишить их извращенного символа власти, в идеале убив как можно больше, а потом мы выследим их одного за другим и предадим карающей длани, - с отвращением и пренебрежением к джедаям, что пытались, как крысы, сбежать с тонущего корабля, прокомментировала доклад капитана Элейн. На самом деле в атаке на храм она видела больше символическое значение, нежели практическое. Разобщить врага, лишить его дома, заставить броситься в бега, начать видеть в каждом врага и тем самым ввергнуть в отчаяние и безысходность. Без всяких сомнений Палпатин готовил клонов-охотников к последующей Великой чистке, заведомо зная, что достаточно большому количеству джедаев удастся пережить сегодняшний день, а Элейн, как его верная ученица, прекрасно чувствовала его ход мыслей, наполненных гениальным коварством.
Элейн внимательно осмотрела голограмму, проложив мысленно маршрут из точки А в точку Б через главный зал, ставший одним из последних мест, где до сих пор продолжались ожесточенные бои между джедаями и клонами. С одной стороны можно было бы в теории сделать большой крюк и миновать главный зал, с другой стороны ни Элейн, ни Призрак об этом даже и не думали. Двигаться напрямик, уничтожая любого, кто встанет на пути, таков был их план и единый замысел на двоих. С каждой минутой, проведенной бок о бок с этим клоном, Элейн чувствовала некоторую особую связь, возникшую между ними с первого взгляда. Он, словно световой меч, становился продолжением её руки, действуя ровно так, как того желала она сама, даже без лишних приказов и слов.
- Не препятствие, капитан, а возможность внести свой вклад в "истребление" изменников, - сделав особый акцент на слове "истребление", тем самым подчеркнув значимость этого события, произнесла Элейн, после чего, посмотрев на него снизу вверх, добавила, коварно и в то же время игриво улыбнувшись. - К тому же, сгораю от нетерпения увидеть вас в деле.
Дважды просить клонов об одолжении усладить её взгляд тем, к чему их так упорно готовили, ей не пришлось. Стоило отдать капитану приказ подготовиться к бою, как она мгновенно ощутила ярость и решимость, забурлившие с виду в непрошибаемо спокойных до сего момента клонах. Видимо, не только у неё сегодня был звёздный час и финальный экзамен на профессиональную пригодность. Элейн внимательно прислушалась к своим ощущениям, пытаясь заранее понять с кем или с чем придется иметь дело, но разобрать в нескончаемом крике боли и отчаяния, а также в предсмертной агонии, которыми была переполнена Сила в текущий момент, было просто невозможно. Лишь в самый последний момент, за секунду до того, как двери турболифта распахнулись, она почувствовала сильную ауру, исходившую от пяти рыцарей-джедаев, что пытались, как и многие другие, вырваться из кровавой мясорубки, где у них не было ни единого шанса на выживание. Именно выживание толкало их вперед, она не чувствовала ни страха, ни отчаяния в них, лишь желание выжить любой ценой, а там будь, что будет. Элейн, словно дикая кошка, почувствовавшая угрозу, ощетинилась и приготовилась к прыжку, предварительно разделив световой посох на два отдельных меча, один из которых она повесила на пояс до востребованности. Не так часто ей доводилось фехтовать одноручным мечом, однако в текущей ситуации световой посох мог стать больше помехой, чем преимуществом. Клоны, которые рвались в рукопашный бой, могли помешать ей использовать его возможности на полную, заставив намеренно сковывать свои движения, чтобы не разрубить кого-либо из них по чистой случайности в пылу сражения. Два световых меча разом она также предпочла не использовать по ряду причин, остановив свой выбор всего лишь на одном.
Не успели двери лифта открыться, как Элейн стремительно, словно шаровая молния, прижавшись чуть ли не к самому полу, ринулась в атаку на джедая-забрака под прикрытием заградительного огня клонов-охотников, отвлекших на момент всё внимание на себя. Элемент неожиданности был самым главным козырем в любом поединке, порой даже предрешая его исход в самом начале, поэтому без сомнений и колебаний она решила им воспользоваться. В качестве нападающей формы она решила выбрать свою собственно продуманную вариацию формы V, черпавшую свою суть в ситской вариации Шиена с обратным хватом светового меча. Стремительная атака снизу вверх алого клинка блокируется отлично отточенным за годы Соресу рыцарем-джедаем. Синий и алый световой меч скрещиваются друг с другом, вышибая в месте контакта искры, а взгляды дуэлянтов встречаются. В его серо-голубых глазах она увидела секундное замешательство, попытку осознать с кем ему пришлось столкнуться. Этого достаточно, чтобы Элейн успела нанести подлый удар снизу свободной рукой, применив одновременно молнии Силы вместе с сильным толчком, подкинувшим оппонента в воздух на несколько метров. Не дав врагу опомниться, она последовала за ним, оттолкнувшись от мраморного пола. Туча из ударов обрушилась на забрака, испытывая на прочность его реакцию и защиту. Достигнув своего пика перед тем, как начать падать вниз, они буквально сцепляются друг с другом, не давая ни кому из них пошевелить руками. Однако забрак, никогда не сталкивавшийся с убийцей-ситхом, не смог предвидеть коварство Сун джема Элейн, которая в определенный момент пустила по своей руке, сжимавшей его руку со световым мечом, мощный разряд молний. Обжигающие искрящие фиолетово-красные языки молний, словно змеи, обвили всю его руку от кисти до плеча, заставив того взвыть от неожиданной боли и разжать руку, отпустив световой меч в свободное падение. Не теряя ни доли секунды, Элейн сгруппировалась и, оттолкнувшись обеими стопами ног от его груди, сделала кувырок назад, разорвав дистанцию. После этого она подобно пуле, выпущенной из снайперской винтовки, ускорилась толчком Силы и буквально пригвоздила оппонента световым мечом к полу, остановив рукоять только в миллиметре от тела.
Элейн подняла голову, чтобы оценить ситуацию вокруг, и увидела, как Призрак всего одним точным выстрелом из бластерной винтовки разит джедая, которого зажимали в тиски своими топорами и посохами клоны, не давая даже увидеть нависшую над ним смерть. Трое джедаев, оставшихся в живых, предприняли рискованную попытку прорваться через блокаду и спрыгнуть вниз, выиграв себе время и преимущество. Вне всяких сомнений, этот трюк они проделывали не раз за время Войн клонов, учитывая как слаженно эта троица действовала. Вихрь трёх синих мечей прорубает брешь в строю клонов, и одним решительным прыжком Силы все трое улетают за ограждение. Элейн хотела отдать приказ преследовать их, но Призрак сам всё в очередной раз понял, сказав всё за неё. Клоны, не растерявшись, перевесились через ограждение и точными выстрелами оборвали жизнь одного из беглецов, а затем с помощью гарпунов отправились вниз в погоню, как гончие за подраненной дичью. Элейн и Призрак последовали за ними, не теряя своего пыла и инициативы.
В конце концов, как охотник настигает своего добычу, так и Элейн с клонами нагнали джедаев, державших плотное кольцо обороны вблизи узкого арочного коридора, связывавших между собой нижний уровень главного зала и проход в другую секцию. Какого же было её удивление, когда за барьером световых мечей, отбивавших бластерные болты в стороны, она разглядела не только взрослых джедаев, но и семь юнлингов возрастом от шести до одиннадцати лет. Самые маленькие прятались за спинами своих более взрослых товарищей, тихо поскуливая от испуга, в то время как старшие наравне с учителями старались их защитить. Однако что к тем, что к другим Элейн не испытывала ни толики сожаления или сочувствия, ни их слезы, ни всхлипы не были способны растрогать её чувства, в которых не осталось места для этих светлых чувств по отношению ко всем, кто был связан с Орденом Джедаев. "Джедаи беспощадны, Элейн. Они не пожалели ни твою мать, ни тебя, хотя тебе было всего пять. Они уничтожают всё, что не могут понять, всё, что им кажется неестественным и эту идею им закладывают ещё с первого дня вступления в Орден," - словно в оправдание ей прозвучали в голове наставления Палпатина, а следом за этим её посетила мысль, как покончить с ними.
- Тесните их в проход, капитан, максимально плотный огонь, - незамедлительно отдала она суровый приказ, указав указательным пальцем на арку.
Однако этого было недостаточно, чтобы пробить оборону джедаев, которые прекрасно понимали, что проход за спиной фактически дорога в один конец. Наступил своеобразный паритет, в котором ни одна из сторон не желала идти на поводу у другой. Элейн вышла вперед, чтобы никто не мешал ей и демонстративно наконец-то вновь соединила два световых меча в посох, активировав оба лезвия. Джедаи, которые уже видели её смертельную для их товарища атаку приготовились к тому, что она бросится на них, но она со всей силы метнула световой меч в их сторону, дополнительно разгоняя его вращение с помощью Силы. Брошенный световой меч превратился в подобие циркулярной дисковой пилы, остановить которое было попросту невозможно. Видя, что смертоносное орудие возмездия ситхов несется в сторону учеников, один из учителей всё-таки попробовал остановить его, встав на пути, но пал его жертвой разделенным на две половины в области пояса. Причём напрасно, так как это никак не сказалось на скорости и траектории меча, который следом унёс жизни ещё двух юнлингов, в состоянии шока, бросившихся к своему учителю. После этого Элейн потянула свой посох к себе, и он, очертив дугу в воздухе, вернулся обратно к своей хозяйке. Ряды джедаев были прорваны, а потому клоны, ещё больше усилили темп огня, наконец-то вынудив джедаев отступить, Элейн же позволила им пройти вперед, закрыв её своими спинами и скрыв её от взгляда джедаев. На её лице мелькнула вновь коварная улыбка, руки потянулись кверху, а пальцы стали похожи на крючки или когти, впивающиеся в чью-то плоть. Незримо для глаз, но весьма ощутимо по исходящим вибрациям по стенам, она начала рушить структуру арочного свода над проходом. По стенам и потолку поползли трещины, а затем один широкий разлом буквально разделил потолок на двое, обрушив его на головы джедаев. Не желая, чтобы хоть кто-то уцелел, Элейн с помощью Силы ускорила валуны и камни, оказывая сильное давление сверху вниз. Ловушка захлопнулась и выхода из неё более не было, был лишь выбор: умереть под завалом, сдерживая бластерные выстрелы клонов до последнего мгновения, или умереть от бластерных выстрелов, предпочтя защите от них удерживание обрушающегося свода.

Очередная жертва была дарована ненасытной Тьме, что так долго ждала этого пиршества. Клоны-охотники безжалостно и без колебаний выполняли отданный приказ их тёмной госпожой, заманившей джедаев в смертельную ловушку, из которой не было выхода. Когда своды и стены начали обрушаться, измотанные джедаи поступили ровно так, как того Элейн и ожидала, попытавшись удержать падающие обломки, чтобы те не раздавили их юных подопечных и их самих. Бластерные винтовки не замолкали ни на секунду, пока последний джедай не испустил дух, перестав сдерживать напор Элейн, и каменные глыбы с грохотом не обрушились на пол, превратив коридор в подобие братской могилы для группы джедаев и юнлингов. Элейн медленно опустила руки и, закрыв глаза, сделала глубокий вдох, словно пытаясь вдохнуть невидимые нити душ, чтобы насытиться ими, утолив свой собственный голод до возмездия. Это было приятное чувство, но почему-то всех оборванных к этому моменту жизней было недостаточно, чтобы утолить её голод, что копился пятнадцать лет. Этого было недостаточно, чтобы искупить вину двух джедаев, посчитавших что у них есть право делать всё, что им угодно, отбирать ребенка от груди матери, применять насилие на акт истинного света - попытку матери защитить своё единственное дитя.
Если бы только джедаи знали, насколько сильно их ненавидели все вокруг от правителей планет до нищих на улицах Нижних уровней Корусанта. Их высокомерие в совокупности со вседозволенностью, которой они сами себя наделили только лишь по праву владения Силой ослепили их, отдалив от тех, кого они клялись защищать и оберегать. Сотни тысяч лишились своих жилищ, имущества, ещё больше матерей и отцов навеки были разлучены со своими детьми, в итоге умерев в бедности и одиночестве, потому что некому было обеспечить им достойную старость, позаботиться о их здоровье. Люди выходили на митинги против самоуправства Ордена, который лишь отмахивался от недовольных, ссылаясь на их невежественность. Джедаи выкачивали все соки из Республики, строя свои академии и украшая их величественными статуями, мрамором, золотом. Они бездумно пользовались благами цивилизации независимо от того, насколько дорого это обходилось, прикрываясь тем, что без этого они не смогли бы нести мир и порядок в Галактику. Однако на деле всё, что они делали, приводило к противоположному эффекту. Миры, где тысячелетиями царил мир и порядок, основанный на культурных ценностях, обычаях и менталитете жителей, которые посещали джедаи, неся свою извращенную философию, охватывали хаос, беззаконие, бедность. Маргинальные или авторитарные меньшинства, которым не было места в цивилизованном обществе, с подачи джедаев переворачивали жизненный уклад с ног на голову, осыпая своих великих миротоворцев роскошью и богатствами, пожимая им руки с клятвами вечно помнить доброту Ордена Джедаев во веки веков. За тысячелетия безмятежного мира джедаи насколько отдалились от остального мира, что из хранителей мира превратились в поборников зла, которым нет ни до чего дела, кроме них самих и тех, кто готов их хвалить, преклоняя колени перед их благодетелью. Их чувство власти и превосходства буквально ослепили их, и увы это было невозможно исправить, просто пустив на самотёк. Поэтому именно ситхам было суждено навести порядок в Галактике, положив этому конец раз и навсегда.
- Вы отлично справились, капитан, - открыв глаза, произнесла Элейн, на лице которой читались одновременно взыгравшие ненависть и наслаждение. Она чувствовала, как с каждой отнятой жизнью, с каждой новой смертью по всему храму крепнет её связь с тёмной стороной Силы, как Тьма всё больше и больше пропитывает каждый сантиметр этого места, отравляя его до самого основания.
Клоны-охотники и вправду оправдывали своё собственное имя и проявленный к их подготовке уровень доверия со стороны Палпатина, который вверил в их руки жизнь драгоценного цветка, что он так долго взращивал во мраке. Они не оставляли не единого шанса джедаям пережить злосчастную встречу с собой. На мгновение она ощутила, как под завалами кто-то сделал еле заметный вдох, пытаясь притвориться мёртвым, а затем услышала выдох с всхлипом, когда был сделан контрольный выстрел. Эта мера предосторожности и ответственность к своему делу была ей знакома не понаслышке, тот, кто их обучал неоднократно сталкивался с джедаями и знал о их хитрости, чем снискал со стороны Элейн ещё большее уважение. Без всяких сомнений, он был из тех, кто так же, как и она, ненавидел джедаев, а потому предпочитал не оставлять им даже шанса на спасение, иначе бы не учил клонов-охотников всему этому.
Здесь больше не осталось ни одного противника, что подтвердил Призрак в своём коротком докладе. Путь к её первоочередной цели был свободен от всех помех, но отчего-то весь её внутренний взор был нацелен на те самые нижние уровни Храма, куда спешно отступали джедаи. Нет, её не интересовала погоня за падаванами и юнлингами, с которыми могли без всяких проблем справиться как клоны, так и Дарт Вейдер, которому в первую очередь было получено вырезать всех находящихся в храме джедаев. Там было кто-то намного сильнее и опаснее, его аура была могущественнее, чем у кого-либо, кто встречался ей на пути до сего момента. Она чувствовала, как всё новая и новая жизнь обрывалась там, где простирался его путь, буквально видела вереницу трупов, тянувшуюся за ним. Это был кто-то, кто мог выжить и стать проблемой в будущем, о чём намекал повелитель перед тем, как отправить её в путь. Элейн обратилась к Тьме, что буквально просила её сорваться с места, бросившись в погоню, требовала принести новую жертву, достойную тёмного жнеца.
- Отправьте отряд клонов в командный центр, пусть найдут информацию по джедаю Каурсу Локхарту. Я хочу знать всё о нём. Кто он, кого он обучал, где находился и даже что ел на ужин. Найдите мне всё, что сможете, не упускайте из виду ничего, - отдала приказ Элейн, сделав акцент на том, что это критически для неё важно. После чего, коснувшись Силы в очередной раз, чтобы та указала ей путь к своей новой цели, она решительно произнесла. - Отправляемся на нижние уровни Храма, капитан. У меня приказ проследить, чтобы лорд Вейдер не упустил никого, и насколько я вижу всё больше джедаев ускользает от него. Выдвигаемся немедленно!

На самом деле прямого приказа от своего повелителя о преследовании джедаев, которые попытаются ускользнуть от его нового ученика Дарта Вейдера, Элейн не получала. Более того, Палпатин даже не говорил ей отправляться в Храм Джедаев вслед за ним. Он доверил ему сделать всю работу и чувствовал, что она будет сделана, ей же отводилась лишь одна единственная задача, одна цель для устранения, в которой он чувствовал угрозу или как минимум помеху в будущем. Однако чем дольше она пребывала в Храме, следуя по пятам за Дартом Вейдером, тем всё больше убеждалась в том, что здесь у неё было много работы, которую без всяких сомнений найдётся кому оценить по достоинству. Каждый убитый джедай, упущенный Вейдером, был доказательством её исключительной полезности, её пригодности для служения великому владыке ситхов, коих ещё не видела Галактика за сотни и тысячи лет. Она верила, что вне всяких сомнений рано или поздно её повелитель отвернёт свой взор от ученика, что обратился к тёмной стороне лишь ради спасения своей любви в лице сенатора Падме Амидалы, и направит его на ту, что была взращена во тьме им самим и по собственной воле отдала свою жизнь в услужение ему и Ордену Ситхов. Но этому не суждено было случиться просто так, Палпатина следовало подтолкнуть к этой мысли, заставить принять решение отказаться от мальчика, которого он оберегал с момента вступления того в Орден Джедаев. Зачистка Храма Джедаев должна была стать первой ступенью к этому моменту и чем больше джедаев умрёт от её руки, тем выше она будет.
Впрочем, не только лишь это подтолкнуло её отправиться дальше в погоню за пытавшимися ускользнуть джедаями. Сама Тьма направляла её взор в глубины храма, на нижние уровни, где нашли свой конец десятки клонов в попытках устранить всего лишь одну единственную цель, что превосходила по силе и могуществу всех, с кем они встречались до этого. Элейн чувствовала мощную ауру, оставившую сильный след, подобного которому она ещё никогда не ощущала. Это был отнюдь не обычный рыцарь-джедай, его связь с Силой была поистине уникальна, возможно, это был и вовсе мастер-джедай из Совета. Это был опасный противник, чья смерть стала бы исключительным доказательством её возросшего могущества, а заодно и мощным источником энергии, которым можно было напитать её собственную тёмную душу, тем самым укрепив связь с тёмной стороной Силы. От предвкушения сражения с достойным противником, битву с которым можно было бы окрестить легендарной, на лице Элейн в мгновение ока отразилась кровожадная улыбка голодной нексу, желавшей растерзать на куски и полакомиться свежей плотью и кровью своего врага. В ней не было страха перед неизведанным, только уверенность в том, что она должна во что бы то ни стало встретиться с ним.
Клоны-охотники, вполне возможно, не разделяли её энтузиазма, не чувствовали того же самого азарта, что и она, будучи не чувствительными к Силе, захлебывавшейся в своих слезах и срывавшей голос от истошного крика по своим одарённым детям, которых к своим рукам прибирала Смерть, однако её приказы они были готовы исполнять беспрекословно по первому зову. Она чётко ощущала, что за какой-то крошечный отрезок времени Призрак стал готов броситься ради неё в огонь и воду. Он из всех сил хотел произвести на неё впечатление, доказать ей, что он достоин стоять подле неё, как верный слуга, надежная опора и при случае стать для неё живой стеной, что закроет от вражеского огня, но не знал, что сделал уже достаточно, чтобы получить её благоволение. Элейн молча наблюдала за тем, как он раздавал указания, не вклиниваясь в процесс. Было определенное наслаждение в любовании тем, как он это делал, и лишать себя этого она не хотела, ровно как и лишать Призрака возможности проявить себя.
- Тогда не будем задерживаться, - благосклонно ответила она ему, когда они остались наедине, и, недолго думая, прыгнула вниз с разбега.
Ей не требовались тросы, как клонам, чтобы спуститься, лишь Сила, чтобы вовремя затормозить у самой земли. От затяжного прыжка вниз перехватывало дух, казалось, что она словно птица в небесах, хищный ястреб, который стремительной пикирует вниз на полной скорости, готовясь схватить свою добычу. Чем ниже она спускалась, тем темнее становилось вокруг, освещение в этой части Храма работало со сбоями, из-за чего лишь редкие участки пространства не были погружены во мрак. В этой темноте доспехи клонов-охотников почти были неразличимы, если бы не фонарики, то увидеть их глазами было бы почти что невозможно. Впрочем, для существа одарённого Силой даже слепота не была помехой, чтобы видеть и чувствовать всё происходящее вокруг. Элейн затормозила в самый последний момент, уперевшись руками в воздух и создав гравитационное поле под собой, и плавно приземлилась между клонами, спустившимися первыми по приказу Призрака.
Пол был усеян трупами клонов из пятьсот первого легиона, их доспехи были рассечены хирургически точными ударами. Пока Призрак спускался на тросе вниз, она медленно расхаживала из стороны в сторону, разглядывая братскую могилу клонов в сине-белых доспехах. Джедай прошёлся здесь словно вихрь, его световой меч кружился в смертельной пляске. Удивительно, что при таком численном перевесе, ни один из них так и не попал по нему. Все стены и пол были опалены бластерными болтами, словно клоны стреляли в панике, так и не увидев своего противника. Элейн нахмурилась и прислушалась к Силе, пытаясь почувствовать притаившегося во мраке врага. Однако первый отзвук она ощутила от большой группы, бежавших без оглядки на всё более нижние уровни. Здесь больше никого не было, кто бы мог им помешать сбежать, кроме Элейн и её клонов.
- Первый отряд, отправляйтесь в погоню за джедаями. Они несколькими уровнями ниже, в той стороне, - не дожидаясь пока Призрак спуститься и сможет лично передать её приказ, скомандовала Элейн, указав клонам направление, где она почувствовала их. После чего перевела свой взгляд куда-то вглубь темноты и громко произнесла, чтобы её голос был наверняка услышан. - Тебе их не спасти, джедай. Покажись же и прими свою смерть.