Молния осветила покрытое мрачными облаками небеса и гром следовал за ней. Капли проливного дождя омывали корпус одинокого шаттла типа лямбда на подлете к посадочной платформе Имперского дворца, что когда-то ранее, носил иное имя. Имя, связанное с тысячелетней историей и что было вычеркнуто из неё кровью и пеплом.
Шаттл приземлился, платформа с характерным звуком начала движение внутрь ангара. Обслуживающий персонал засуетился, работал так, как не работали уже давно. До них только сейчас дошла информация кто прибыл к ним. Волна удивления и страха отразился на полотне Великой Силы, но гостю дворца было не до них. Он лишь чувствует стук капель о корпус корабля. Вспоминает день, подобный этому, когда его также доставляли на Корусант, а дождь омывал обгоревшее тело. То был день перемен. Необратимых и полных боли.
Платформа оканчивает свой путь, останавливается. Закрываются шлюз ангара, пилоты деактивируют системы, опускают трап. На подступах стоят двое гвардейцев в алом, персонал разгоняют прочь по рабочим местам. Тайный визит не подлежащий огласке. И никто не станет рисковать, зная, как легко обрываются жизни особо языкастых.
Высокая тень ступает по трапу, его зловещее механическое дыхание стало единственным звуком в замершем ангаре. И вместе с тенью из корабля выбирается холод. Неестественный, словно холод смерти, и знакомый каждому, кто работал здесь больше одного года.
Ни слова не произнесено, лишь молчаливый поклон гвардейцев в алом. Они молча развернулись и повели гостя внутрь дворца, прочь из застывшего ангара. Теперь многим стало ясно, почему сегодня это место стало внезапно для всех закрыто.
Внутри роскошное убранство подобающее статусу великого места. Гербы Империи на красных полотнах в сочетании с алыми коврами и картины великих мастеров со всей галактики из разных эпох. Чувствуется, что несколько дней назад здесь еще было оживленно, толпились аристократы и высокопоставленные лица у картин. В Силе можно услышать отголоски шепотов за спиной, разговоров о «высоком». Но сегодня в этом месте не было ни следа было жизни. Лишь сгустки теней и призрачные отголоски далекого прошлого, что охотно выползали посмотреть на него. На того, кто сеял смерть в коридорах бывшего Храма джедаев. Кто окунул это бывшее святилище Света в непроглядную Тьму.
Тени были почти осязаемы, темны как никогда. Снаружи небеса вновь разразились громом, осветились яркой вспышкой молнии. Сила молчит в ожидании, мягко касается высокой тени. Что-то грядет, столь же большое, что и пять лет назад. Когда пал Свет и воцарилась власть Тьмы.
Они идут дальше в полной тишине. Гвардейцы молча ведут вперед, а темный гость все также молча следует. И лишь отголоски былых времен призраками мелькают в чертогах разума, цепляют сосредоточенный взгляд.
Вот комната в строгих тонах, с диванами обшитыми в красное и столами из отполированного дюрастила. Когда-то здесь был прекрасный сад, теперь же просто помещение, где аристократы и моффы обсуждают свои планы на будущее и дела «государственной важности». Сейчас она пуста, но не потому, что на Корусанте была ночь. А потому, что Император желает видеть лишь одного человека сегодня. Для разговора, что был предназначен только ему и что не должен был достичь чьих-либо ушей.
Призрак перемен поселился в опустевшем дворце, что был когда-то храмом Света. И этот призрак помнил всё, включая мальчика с планеты дюн, что был полон страха, но вопреки был принят в Орден.
В Силе вновь рисуется образ на полотне Великой, о былом и прошедшем, о людях и событиях. О том, как свет заполнял величественные залы и жизнь кипела в каждом уголке. О дружеских приветствиях тех, с кем был близок и с кем делил ношу тяжелых фронтовых боев. О взглядах уважения, о взглядах восхищения…
Сила помнит. И не никогда не даст забыть ему.
Образы памяти исчезают, растворяются в ощущениях мира. Краски становятся мрачнее, Великая Тень обращает на него свой взор. Пред ним двери в тронный зал и гвардейцы, что спешат открыть проход. Но двери отворяются сами собой, а он даже не поднимает рук.
Высокая тень идет по алому ковру. Четкий шаг и прямая спина. Плащ, покрывающий плечи и скрывающий руки. Голова, что смотрит прямо. Маска, что смотрит на трон. И Великая Тень, что смотрит на него, разглядывает. Осматривает существо перед собой, всматривается в незаметные для других перемены.
Сила льется сквозь него, пронизывает естество души. Доселе невиданное спокойствие. Концентрация воли. Целеустремлённость разума. Контроль эмоций. Качества, что ранее были ему не присущи. Те, что в далекой юности иной жизни были для него неподвластны.
Глубоко внутри всё также таится жаркий пыл нетерпения, но отныне он на поводке железной воли. Подле него таится гнев, пропитанный яростью, но отныне тихий и молчаливый, ожидающий команды разума, что даст ему цель.
Помимо хозяина дворца, он чувствует иные взгляды. Те, что юны. Те, что полны любопытства и жажды. Жажды занять чужое место, жажды доказать, что достойны большего. В иной день, он бы незримо посмотрел в ответ в акте угрозы, но не сегодня. Он понял, что это лишь вызывает злорадную ухмылку на лицах, что превращалась в дикий оскал каждый раз, когда молнии хозяина дворца настигали его за ошибки и провалы, за незнания своего места. Но сегодня незримый взгляд лишен эмоций, лишен угроз. Смотрит мимо них, словно их и нет, словно они не важны. Нет, он смотрит глубже, дальше, чем когда-либо. Смотрит и не видит. Слушает, но не слышит. Но чувствует иначе, так как может только он. Так, как другим не по силам. И чувство заменяет все вокруг, делает неважным взгляд и слух. И Сила касается его вновь, потому что только так он сможет ее ощутить. Касается, чтобы вновь напомнить об образах с Мустафара, что являлись ему в глубоких медитациях в темной пещере. Там, где было Место Силы, где был заперт путь по ту сторону темной стороны Силы.
И он видит образ, ощущает его всем естеством. Слышит голос, что сжимает сердце. Видит и слышит, хоть и не должен уметь. Понимает послание Великой, понимает, о чем пойдет разговор.
Он подходит к трону, взмывает темный плащ. В грации тьмы он преклоняет колено, опускает в почтении голову. В признании Первого, в преклонении перед могуществом Первого.
И впервые, за все время пребывания здесь, темный лорд Дарт Вейдер, произносит свои первые слова. Те, что опаляют гневом чужие взгляды, расставляют все фигуры по своим местам.
- Я здесь… мой Мастер. Прибыл, по вашему зову.
Год назад император Палпатин «сослал» Инквизиторий прочь с Корусанта. Когда двое инквизиторов обратились в бегства, погоня его ученика за беглецами вызвала поистине невиданный хаос в столице Империи. Множество жертв, среди которых были и высокопоставленные лица государства, включая тех, что были нужны самому императору,
вынудили главу государства на подобный шаг. Подобные события в мире-столице его Империи были недопустимы, особенно в годы наиболее уязвимые для нового строя. В годы строительства и реформаций. Несомненно, подобное наказание не должно было коснуться темного лорда Вейдера, однако по неведомым для многих причин, тот решил покинуть Корусант вслед за инквизиторами. И с тех пор, более темный лорд здесь не появлялся. По крайней мере, воплоти.
Слухов было множество. Кто-то, кто желал этого больше всего на свете, говорил, что Дарт Вейдер оказался в опале. А кто-то же, что тот с головой окунулся в поиски скрывавшихся джедаев. Правду знали немногие, но и она была покрыта туманом. Гранд-мофф Таркин был одним из первых, кто поинтересовался у императора о том, что происходит с Вейдером. Но в ответ получил лишь молчание и маску улыбки на лице. Известно было только одно. Дарт Вейдер был на Мустафаре. И строил… нечто. Нечто, о чем мог догадываться только Император.
Конечно, Дарт Вейдер не ушел в изгнание, как и не исчез для всей Империи. За прошедший год таинственный сподвижник Императора несколько раз появлялся на общегалактической сцене для исполнения особых поручений своего повелителя. Однако за этот год, множество обязанностей что были на него возложены, темный лорд исполнял чужими руками, предпочитая лично находится на Мустафаре.
Тайные отчеты о происходящем там были доступны лишь немногим, но понятны были еще меньшему количеству избранных. Казалось, что только сам Император знал о полной картине происходящего, как и о загадочном архитекторе темного лорда, что неустанно строил и перестраивал то, что многие охарактеризовали как будущую твердыню темного лорда. Однако каждый раз, когда казалась, что конструкция будет вот-вот завершена, на планету обрушивался чудовищный шторм сопровождаемый повышенной вулканической активностью. И подобные совпадения, уже превратились в статистику. Только глупец не заметит закономерность и связь происходящего. И тайна существа в загадочной маске, что являлось архитектором этих построек, лишь еще больше усугубляло положение, не позволяя понять происходящее. Как и изображения его творений, что вызывали странное чувство трепета, с оттенками страха потустороннего.
И, возможно, события продолжали этим чередом и дальше. Возможно, Вейдер так бы и оставался на Мустафаре, так никогда и не посмев вновь ступить на Корусант. Однако, у судьбы были иные планы. Те, что требовали Ученика темного владыки ситхов вернутся к своему Учителю.

Тьма сгущается, закрывает взор. Не дает увидеть, не дает услышать предупреждение, осознать угрозу, понять её смысл, достичь истины. Укрывает покровом тумана, чтобы не дать увидеть даже тем из них всех, кто был создан жить во Тьме. Её истинным последователям, её продолжениям. Оставляет в неизвестности, скрывает природу беспокойного явления, его причину и направление. Лишь чувство опасности остается с ними, как и понимание, что грядет нечто страшное, нечто большее чем можно представить. И потому, в воздухе обитало бессилие. Гнев на неспособность увидеть, ярость на неспособность услышать хотя бы отголосок того, что грядет. Те, что обитали в тенях дворца, кто олицетворял саму длань Императора, его возможность коснутся кого или чего угодно независимо от парсеков звезд что разделяли его и его цель, уходили прочь с чувством ненависти, что была способна плавить дюросталь и ломать кайбер. А всё потому, что не могли почувствовать сами, но чувствовали, что чувствует он – тот, кто был признан ими всеми блеклой тенью, кто был признан тем, кто должен пасть и уступить дорогу другому. Тот, что не может видеть и не может слышать как они. Неполноценное, изувеченное подобие того, кого когда-то давно желал заполучит темный Владыка ситхов. Того, кто был цел душой и телом, но кто теперь таковым не был. Однако темный лорд оставался тем кто есть. Тем, кто был ближе всех других к Великой Силе. Тем, кто чувствовал мир так, как не мог никто другой. И тем, чья связь окрепла за эти долгие годы. Дарт Вейдер не видел и не слышал, но он чувствовал то, что не могли чувствовать другие. И в воздухе повисло желание остаться, услышать то, что они все так жаждали узнать. Но Император их этого лишил, а его указ был свят более, чем любой закон. И потому они подчиняться, но не отступятся от своих желаний и стремлений.
Дарт Вейдер ждёт когда уйдут все те, кто был здесь лишним. Ждёт в смиренном молчании губ и тишине в Великой Силе. Опускает игры Мастера, признает их лишними в грядущем разговоре.
Двери закрываются, исчезают чужие тени. И лишь тогда Вейдер позволяет себе встать, опустить темные окуляры маски на чистое золото в глазах его Мастера, встретиться с ним взглядом. Позволяет себе вновь стать Учеником великого Учителя. И Тьма приветствует это таинство сродное ритуалу. Тому, что отпечатком отражено вечности.
- Возмущение в Силе. - отвечает громкий бас сильного голоса, что искажен вокодером, - То, с чьей природой, нам ещё никогда не приходилось сталкиваться прежде, мой Мастер…
Темный лорд помнит эту ночь на планете, чья огненная «кровь» освещает тьму горизонта. Помнит, как медитировал там, где Тьма касается привычного всем мира, где грань бытия столь тонка, что можно всем естеством ощутить саму неизвестность. Помнит отголосок за гранью, тот что носил голос той, ради которой положил больше, чем просто собственную жизнь.
- Отожествление силы, отожествление власти. Чувство триумфа, скорой волны смерти. – Вейдер говорит и ничто ему не перечет, ничто его не останавливает. Только Сила, что вторит каждому слову, что рисует узор на полотне океана вселенной. Тот, что рисует картину кровавой волны.
- Сила, что сметет преграды, сломает устои нашего порядка. Хаос, что «очистит» путь и подарит желанную власть… - перед ним кровавый образ в Силе, рисунок полотна. Туман скрывает узор, Тьма ревностно пытается застелить ему взор. Но ему не нужно видеть, не нужно слышать. Только помнить откровение в пещере Мустафара, только чувствовать сам образ во тьме и страх, которым он был полон. Чувствовать… запах лиловых цветов.

- Энакин… Мне страшно здесь без тебя. Ты придешь ко мне?

- Угроза Нашей власти. Угроза, что знает цену своей мощи и что посмеет бросить вызов.
Ученик ответил на вопрос Учителя. Так, чтобы понимание воцарилось в стенах зала, чтобы был понятен тот маршрут, которым был проложен. Путь, что ведет к игровой доске. Той, что давно была заброшена, чье назначение утратило силу с момента окончания последней войны. Но что обрело новый смысл и, возможно, нового хозяина.
Темный лорд ждёт ответа, касаясь Великой. Ждёт пока заговорит его Учитель и просит Великую почувствовать вновь океан вселенной, чтобы придать себе больше ясности и ощутить то, чего не смогут другие.

Похвала из уст мастера кажется чем-то обыденным, ожидаемым. Вот сейчас он мягко и устало улыбнется, подойдет и ободряюще коснется руки. Расположит к себе, создаст завесу между ними и окружающим их миром. Завоюет внимание, отвлечет от любопытных взглядов в Силе, тем, что не могут их достичь, но кого сгрызает любопытство изнутри. Подобно искусному кукловоду, Дарт Сидиус выводит свои фигуры на искуссно расставленную сцену, привлекает внимание, делает все, чтобы усмирить и успокоить резкий нрав ученика, что в прошлом требовал большего внимания и ответов на вопрос, почему тот того не учит. Но годы шли и ученик Сидиуса становился мудрее и умнее, куда более чувствительным к «паутине» его мастера, а также терпеливым к тем, кто был спрятан от него в тенях. Темный лорд, что был учеником владыки ситхов, оставался спокоен не смотря на то, каким бы странным это не казалось. Дарт Вейдер привык к этим сладким речам, а потому сейчас он видит лишь простую суть их разговора, что заключается в острой необходимости императора в своем ученике. И, видимо, Император почувствовал настроения ученика, а потому перевел разговор в иное русло. Задал вопрос, что касался не его самого и не их двоих, а того, что они вместе построили, воздвигли на пепле и руинах старой Республики.
- …Мир и порядок. Работа всей жизни. – отвечает Вейдер, хотя оба они знают, что это только слова, что не отражают истинных мыслей темного лорда. Он просто говорит ровно то, чего желал услышать его учитель. В мыслях же была усталость. Усталость этих масок.
Их отношения были всегда сложными, но при этом один не мог существовать без другого. Извращенная, полная пороков связь Учителя и его Ученика. Один, что не учил. Другой, что по сути уже не желал учиться у другого. Император лишь назначал "уроки", в которых лишь сама суть суровой жизни и воля Силы преподносила учение для темного лорда. И чем больше их было, тем сильнее становился Дарт Вейдер. К восхищению и презрению своего Учителя. И вот опять, он снова здесь. Стоит подле человека в темных мантиях и властью, которой нету равных. Стоит и ждет очередного «урока». Ждет, когда его Учитель пошлет Ученика на смерть. Но в этот раз обстоятельства иные, ведь Император отправляет темного лорда не для того, чтобы тот сгинул в неизвестность и дал дорогу юным дарованиям. Нет, он отправляет его туда, потому что только истинный ученик Дарта Сидиуса мог сделать то, что должно. И лорд Вейдер это знал.
- Вам стоило сразу послать за мной, Мастер. – выделяет последнее слово, так чтобы было ясно каждому. Слишком долго его здесь не было и слишком многие стали себе позволять даже мысль о том, чтобы убрать темного лорда в сторону. И его Учитель, тот, что называет его «старым другом», что говорил как сильно в нём нуждается, был также полон этих мыслей. И темный лорд также знал об этом. Но такова суровая правда, ведь путь ситха - это бесконечная борьба за право иметь своё место, за право им обладать. И пусть борьба Вейдера всегда ожесточеннее и яростнее, чем его учителя, он всё также был достоин своего имени и положения. И темный лорд явно не собирался отдавать его кому-то ещё.
- Сэкономили бы время...  Людей.
Дерзко. Даже слишком. Но сегодня тот редкий когда он может это сказать, напомнить о том, кто он такой и на что он способен. И пусть другие продолжают верить, допускать мысль о том, что темного лорда можно заменить, сбросить с пьедестала, одно его присутствие в Силе будет разбивать эти надежды в прах. Присутствие, отмеченное смертью десятком обученных одаренных и сотен бывалых воинов, что смели думать, что способны одолеть темного лорда.
Дарт Вейдер отворачивает маску, смотрит вдаль на шпили Корусанта, на то, как их касаются вспышки молний освещающих мрачные небеса. С секунду он молчит, всматривается в узор Силы перед собой, тот что был окутан неестественным туманом. Касается его, чувствует саму картину мира, что пытается показать ему Великая. Образ прошлого приходит сам, о юном даровании в черном, что было послано на тайную миссию. Ту, что возможно, стала последней.
Он тянется дальше тумана и глубже него. Знает, где искать нужное знание.
Здесь, недавно, в прошлом. Время – несущественно. След в Силе остается ярок ровно настолько, насколько сам одаренный готов таковым его воспринимать. Вейдер разрушает привычные основы, касается нужного ему образа. Видит юношу в черном, преклонившего колено. Яркое пламя среди блеклых огней слуг Императора. Чувствует тепло слов своего учителя, его надежды возлагаемые на юношу. Ощущает отклик, как в том загорается новый пламени очаг, тот что полон решимости исполнить волю своего господина. Чувствует отзвук в душе юной Тени, что наречена Рукой Императора. Одна из многих, но та, что наделена большим чем многие.
Темный лорд знает эту тень.
- Эйден Корус…
С «уст» черной маски срывается имя. Где-то недалеко он чувствует удивление. Кто-то из Теней всё же подслушивает их, так, как может только сам. Вейдер не скажет, но и не оставит просто так… Но все позже.
- Куда вы отправили свою Руку, мой повелитель? – лик черной маски оборачивается к Императору и гигант в черном затихает в ожидании ответа.